Епископ Маркус слушал очень внимательно, иногда перебивая и вставляя свой вопрос. Интересовался загадочный священнослужитель многим: насколько Солнце больше иных планет, как далеко расположена от него звездная сфера, есть ли еще небесные тела за Сатурном? Это были вопросы не праздного слушателя, но коллеги-ученого, который искренне желал понять, как работает эта система, и чем дальше продвигалась беседа, тем больше мастер Николай убеждался, что перед ним, все же, не обычный епископ Святой Церкви.
Никто из двоих ученых, склонившихся за столом, не обратил внимания на то, что за окном уже начало светать. Только загадочный спутник епископа вдруг тронул того за плечо и просто сказал:
— Нам пора...
Просто так, без титулов и поклонов положенных по сану. И голос такой тонкий, даже не юношеский, а, скорее уж, мальчишеский. Епископ, однако, не одернул обнаглевшего семинариста, не возмутился поведением юнца, а послушно вскочил со стула и подошел к окну. Небо светлело, гасли далекие звезды, которые до сего дня были прилеплены к одной из многочисленных сфер, вращающихся вокруг Земли.
— Идем, — кивнул, наконец, епископ и повернулся к хозяину обсерватории. — Благодарю вас, мастер Николай, вы очень помогли мне. Поверьте, вы настоящий гений, чей разум перевернет весь мир.
— Спасибо на добром слове, Ваше Превосходительство, — слабо улыбнулся ученый. — Я всего лишь человек, который пытался понять замысел Бога.
Епископ кивнул и поспешно покинул кабинет. Подозрительный семинарист последовал за ним. Георг, проводив высоких гостей вернулся к своему учителю. Тот сидел наклонившись вперед и постукивал кончиками пальцев по столешнице.
— Довольно странный епископ, учитель! Вам не кажется?
— Может быть, это потому, — задумчиво проговорил мастер, — что это и не епископ вовсе, а лишь кто-то скрывающий под сутаной свою истинную сущность?
— Что? — опешил ученик. — Но разве нам не стоит сообщить обо этом брату Михаилу или епископу польскому?
— Не думаю, — улыбнулся ученый. — Понимаешь, мой мальчик, этот человек, кем бы он ни был, — первый, кто действительно понял мои идеи и теории. Он вник в каждую деталь и каждую формулировку, и поверил, что так оно и есть. Знаешь, мне кажется, что именно благодаря ему моя теория рано или поздно обретет полную жизнь. Жаль, я этого уже не застану...
Тот, кто назвал себя Маркусом, быстро шагал по узким улицам Фромборка, забыв в башне ученого свою «римскую шляпу». Благо погода наладилась, небо светилось предрассветной голубизной, а ветер который до этого немилосердно рвал сутану, теперь лишь ласково трепал волнистые волосы псевдо-епископа — черные с заметной проседью.
Семинарист, спешивший следом, скинул капюшон плаща и оказался молодой женщиной с коротко остриженными черными волосами и родинкой над верхней губой. Нижняя же была поджата, будто от сдерживаемого гнева.
— Поспеши, Ив, — позвал мужчина свою спутницу. — Вот-вот проснутся первые горожане! Надо успеть до точки выхода, чтобы не нарушить симуляцию.
— Уж кто бы говорил?! — возмутилась женщина. — Ты сам проторчал у того безумного старика почти до утра, а теперь говоришь мне поспешить?
— Но ты же слышала его теорию? Она прекрасна!
— Яхов, о чем ты? Это же форменный бред, так уже никто не моделирует тысячи лет!
— А может зря, Ив? Ты подумай, какие перспективы. То что началось из-за бага с отображением некоторых светил на небе, этот ученый превратил в стройную теорию, которая настолько логична и элегантна, что мне просто грех этим не воспользоваться.
— Это ж сколько вычислительных ресурсов потребуется, чтобы обсчитать все эти движения, о которых говорил старик? Совет никогда не предоставит тебе такого мощного кластера.
— Поэтому ты и поможешь мне обосновать необходимость!
Двое вышли на центральную улицу и прошли мимо пары домов. В окне одного из них кто-то уже затеплил лучину. Надо было спешить! Фромборк готовился к пробуждению.
— Интересно, как же обосновать такой бред? — ворчала Ив.
— Будем давить на то, что это, возможно, самая реалистичная симуляция, которая наиболее близка к нашей собственной истории. Ты же в курсе, что мы не всегда жили в свернутом пространстве Боггарта? Когда-то и наша вселенная была такой же симуляцией, построенной на неких физических законах и прописанных кем-то принципах.
— Вообще-то, если ты забыл, — ответила женщина, — я придерживаюсь исходнических взглядов.
— Веришь, что наша вселенная была настоящей, изначальной? — Яхов покачал головой. — Слишком маленькая вероятность.
— Хочешь сказать, что вероятность того, что наши предки жили на шарике, который крутился вокруг другого шарика, вместе с другими шариками — больше? Знаешь, мне стоило перевестись к другому наставнику еще тогда, когда ты отказался от стандартной модели плоской Земли и заставил меня моделировать эту сферу, которую пришлось с помощью программных костылей закреплять в центре системы. А теперь вот придется половину кода переделывать из-за твоих безумных идей!
— Это не мои идеи, — рассмеялся Яхов. — В том-то и дело! Это придумали здесь, на этой Земле. Эти люди очень умны и любознательны. Они смотрят на небо и пытаются понять, что и как работает. И, как видишь, иногда им приходят в голову мысли, какие никогда не посетят даже наших лучших моделлеров.
— Я смотрю, ты, прям, в восторге от них, — продолжала ворчать Ив, сворачивая вслед за спутником в неприметный переулок.
— Еще бы! — Яхов был так возбужден, что почти кричал, позабыв о том, что может разбудить кого-то из местных. — Из этой ограниченной симуляции они способны выжать столько, что нам и не снилось! Чего стоит только этот их напиток — вино? Я частенько посещаю этот мир и люблю пробовать разные сорта. Сегодняшнее было весьма неплохим.
— Может, это оно и ударило тебе в голову? — с издевкой спросила Ив. — Иначе, я не знаю как все это объяснить. Мне не приходилось пробовать эту виртуальную отраву, но, насколько понимаю, она только притупляет интеллект и изменяет сознание и восприятие.
— Ох, милая, тебе обязательно стоит попробовать, — рассмеялся Яхов. — Кроме того, одного бокала явно маловато, чтобы притупить мой ум. Скорее наоборот, он начал работать вдвое усерднее, потому что я готов генерировать идею за идеей! Например, нужно придумать побольше способов мотивировать здешних ученых делать новые открытия, выдвигать еще более интересные теории.
