– Вам плохо? – насторожилась она, вставляя ключ в замочную скважину.
– Ничего, сейчас пройдет, – отмахнулся он.
Неожиданно дверь открылась.
– Мама, что случилось?! – глядя на заплаканное лицо невысокой женщины, Лика всплеснула руками.
– Боров твой бывший привалил на именины, – она всхлипнула и только тут увидела рядом с дочерью постороннего.
– Это Антон, – перехватив ее взгляд, пояснила Лика. – А это моя мама, Клавдия Ивановна, – быстро представила Лика женщину, и тут же ее лицо вновь сделалось озабоченным. – И что он делает?
– Как всегда, пьяный, сидит перед телевизором. Меня хает, про тебя ребенку гадости рассказывает…
– Ну, я ему сейчас…
Лика попыталась отстранить мать, чтобы пройти в дом, но Антон поймал ее за локоть:
– Что за боров?
Она отмахнулась и прошла в прихожую.
Антон, чувствуя, что в этом доме не все в порядке, проследовал за ней.
– Бывший муж Лики, Валера, – пояснила мать. – Два года как развелись. Пьет, потом приходит и начинает издеваться. Постоянно деньги качает на водку. Грозится, если не дадим, ребенка украдет… Да вон посмотрите, – мать бесцеремонно задрала рукав кофточки Лики, которая уже успела снять полушубок.
– Мама! – женщина смутилась, однако Антон успел разглядеть на предплечье огромные лиловые синяки.
– Это он ее схватил и в ванну, будто топить собрался. Насилу отбила.
– А в милицию пробовали обращаться? – спросил Антон, чувствуя, как его охватывает злость.
– Участковый с ним в одном классе учился…
– Понятно, – Антон с решительным видом отодвинул Клавдию Ивановну в сторону и шагнул в квартиру.
В гостиной в глубоком старинном кресле, напротив телевизора, вытянув неимоверно длинные ноги, сидел довольно крупный мужчина.
– Ну что, сучка твоя приехала? – не оборачиваясь на шум открывшейся двери, хмыкнул он, подумав, что в комнату вошла мать Лики.
– Нет, – спокойно ответил Антон, с невозмутимым видом оглядывая интерьер. – Это ее кобель. Причем с очень острыми зубами.
Валерик взлетел из кресла, словно ошпаренный. Глаза округлились, в уголках губ появилась пена:
– А-а, – протянул он, – проститутка! Не успели развестись, она уже мужиков домой водит. Мало ей в доме отдыха!
В соседней комнате заплакал ребенок.
– Ты, Валера, забудь сюда дорогу, – спокойно заговорил Антон, подходя к громиле ближе. – Я теперь здесь живу. И к этой женщине ты никакого отношения не имеешь, как, впрочем, и к квартире. Вот и сейчас по тебе статья плачет – «незаконное проникновение в чужое жилище»… Тебя ведь никто не приглашал? А завтра я еще твоему дружку участковому мозги вправлю, чтобы в следующий раз он с рук тебе такие вольности не спускал…
Он не успел закончить. Переварив услышанное, бывший супруг Лики пришел в ярость. Шагнув к неожиданно появившемуся заступнику и сопернику в одном лице, он попытался двинуть ему в челюсть. Причем Антон сразу понял, что парень умеет хорошо драться.
Кулак попал в открытую ладонь офицера. Пальцы тут же, словно тиски, сжались. Левой рукой Антон ткнул Валерика под ребра, аккурат в печень, после чего перехватил его запястье. Мгновение, и бугай полетел на пол под звуки своих рвущихся связок и хруст выворачиваемых суставов. Охнув так, что наверняка было слышно на улице, он с грохотом растянулся на ковре.
– Где его вещи? – Антон присел на корточки перед скорчившимся Валериком и посмотрел на стоящих в дверях Лику и Клавдию Ивановну.
Те пребывали в оцепенении. Первой пришла в себя Лика:
– Что вы наделали?! – Ее нижняя губка затряслась. – Он теперь меня совсем убьет…
– У него во дворе дружки, – испуганно прикрыв ладонью рот, едва слышно прошептала Клавдия Ивановна. – В седьмой и тридцатой квартире. Такие же лбы…
– Где его одежда? – уже более настойчиво повторил Антон.
Лика вышла в прихожую и, с минуту повозившись, внесла в комнату куртку и лыжную шапочку. Подхватив изнывающего от боли Валерика под мышки, Антон выволок его в прихожую, после чего, открыв дверь, выбросил на площадку. Следом полетела и куртка с шапочкой.
– У вас найдется для меня место? – отряхивая руки, Антон развернулся в сторону изумленных женщин. – Я намерен разобраться с этой тенью отца Гамлета и его дружками до конца…
Генерал Родимов прошел вдоль построившихся в одну шеренгу офицеров, внимательно осматривая снаряжение. Под ногами хрустел подтаявший за день и сейчас снова схватившийся морозцем снежок. Дойдя до стоящего в самом конце строя Меньшикова, развернулся на сто восемьдесят градусов и посмотрел в поле. Солнце, нависшее над самым горизонтом, било прямо в глаза. Местами, где снежный покров был тонок, оно разъело его до земли, и сейчас огромное пространство, упирающееся в виднеющийся на горизонте лес, пестрело грязно-желтыми пятнами.
Спецназовцы были экипированы для выполнения учебно-боевой задачи пистолетом, ножом и, в зависимости от штата, винтовкой ВСС (винтовка снайперская специальная) «винторез» либо автоматом. Две гранаты в кармашках разгрузки. На всю группу всего три цели, причем одна ложная – женщина с ребенком. Расположены на дистанции протяженностью в шесть километров. Непосредственно сам маршрут начинается от кромки леса, до которой нужно еще добежать, в сторону болот.
Сейчас Родимов размышлял, рвануть вместе с офицерами либо забраться на теплую вышку и оттуда наблюдать за ходом занятий. Спецназовцев он будет видеть только в момент их выхода к препятствиям, где установлены видеокамеры. Остальная информация о прохождении контрольных точек и поражении целей идет на пульт.
– Как хорошо быть генералом, – не выдержал Дрон и толкнул стоящего сбоку Шамиля.
Чеченец такой песни не знал и понятия не имел, к чему клонит Василий, поэтому некоторое время удивленно смотрел на капитана, а потом спросил:
– Почему?
– О чем это вы там кудахчете? – насторожился Родимов.
– Да вот говорю – повезло Филиппову с Банкетом, поразбивали головы, теперь отдыхают, – нашелся Дрон.
Вместо ответа Родимов вынул из нагрудного кармана секундомер и скомандовал «вперед».
Группа практически бесшумно двинула по петляющей между окопами, разного рода капонирами и рвами дороге.
В головной дозор ушли Шамиль и Иса. Замыкающим двигался Полынцев.
Проводив их взглядом, генерал поднялся на вышку:
– Включи видеоконтроль прохождения препятствий.
Сидевший за пультом прапорщик пощелкал тумблерами, и на установленном под потолком над огромным окном мониторе высветилась «скала», затем «разрушенный дом». В конце концов экран поделился на четыре части – по количеству назначенных сегодня генералом препятствий.
Группа шла ровно. Не сработало ни одной сигнальной мины, дружно и организованно преодолели полосу инженерных заграждений. «Колючка» в сочетании с малозаметным препятствием в виде спиралей из тонкой проволоки достаточно серьезно даже на полигоне, если учесть, что и там не обошлось без сигнальных мин. Однако генерал хорошо видел, как шедший первым Шамиль подал знак рукой «всем стой – мины». Пока он снимал растяжку, разведчики, рассредоточившись, вели наблюдение каждый в своем секторе.
Выскочила первая цель. Сделанный из прорезиненной ткани муляж «духа» с автоматом, мгновенно заполненный сжатым воздухом, сник после выстрела Джабраилова. Двинули дальше.
– Неинтересно за вашими парнями наблюдать, – зевнул прапорщик. – Как роботы. Будто знают, что, где,
