– Ладно, шут с ней, с классной. Но народец подобрался тут, скажу я вам!
– Ну, ну, – заинтересовался папа. – Любопытно, с кем ты учишься.
И Люба стала вспоминать – с кем познакомилась – своих новых товарищей по классу.
Вообще класс был ужасный. Главным образом Багрянцеву угнетало то, что здесь она оказалась первой по списку. В той, благословенной двадцать пятой школе перед Любой шли Абрамова, Андрейчик и Аюев, а тут она была нага и беззащитна пред лицом учителей, которые, как известно, любят спрашивать по алфавиту. Впрочем, про это Багрянцева решила пока что не говорить папе: довод звучал несерьезно.
Думала она пожаловаться на парней, пинавших в коридоре мячик из надутого презерватива. Постеснялась как-то выговорить это слово… Да и потом, чего уж, в старой школе и не то еще в портфелях приносили.
– Эх, пап, видел бы ты Аньку, соседку мою по парте! – начала Люба.
Анька Пархоменко в первый же день, как их посадили вместе, заявила: я, мол, неформалка. Затем достала из портфеля книжицу черного цвета и дала полистать. Там были советы по приготовлению то ли наркотиков, то ли взрывных устройств, то ли еще чего-то в этом духе. Потом неформалка все-таки призналась испуганной Любе, что по рецептам этим не готовила и в скором времени не планирует. Но книга эта – анархическая, так же как и музыка, из плеера вливаемая в проколотые в пяти местах уши Ани. Так что Багрянцевой – убогой обывательнице – не понять сложной души соседки. Они разного круга!
– Представь, папа, она вся в железяках… прямо как Кентервильское привидение!
– Ладно тебе, Люб! В той школе вроде у вас тоже были неформалы. Не Петя ли гремел цепями?
– Почему сразу Петя?! – взвилась Люба. Она почувствовала, что краснеет, как обычно, при упоминании этого имени. – Петя был не неформал, а рэпер! Понимать надо!..
– Допустим. Что с того? Ты же всегда терпимо относилась к этим… всем…
– Ну да, – сказала Люба. – Только все равно… Кто ее знает, неформалку, что у нее на уме?! А вдруг решит напакостить?
Родители задумались. Люба взяла буханку хлеба, положила на бок и отрезала себе верхушку. Потом, отдав нож маме, продолжала, чтоб ее не приняли за слишком нетерпимую и всех подозревающую личность:
– Аня – это еще ладно…
О ком бы рассказать дальше? А, о Диане! Ее лицо похоже на блин с маслом, глазки мелкие, злобные, голос писклявый, ну а повадки – вообще ужас: чуть что – бежит ябедничать Татьяне Яковлевне. Едва ли не за ручку с ней ходит. Принцесса на горошине! Впрочем… Если Люба станет сейчас жаловаться на неё родителям, сама же будет как Диана! Так не годится.
Может, рассказать про Лену Лепетюхину? Ох, эта без конца всем перемывает косточки! Маленькая, жадная, пронырливая. У самой в жизни наверняка никогда не было мальчика, но уж зато кто с кем, когда и сколько – лучше всех знает! И треплется без конца. Хотя Любе вообще-то скрывать нечего. Да и с Ленкой этой ее никто не просит общаться. А, ну ее… Стерпим!
А вот еще есть Катька, Ленкина подруга. Это просто кошмар. Грубит всем, ржет как лошадь… Высоченная, толстая! Нынче прямо на уроке геометрии как закричит: «Лен, Лен, ты русский сделала? Дай списать!» Только что-то новое появится – ей сразу надо. Всем завидует. И без конца боится, что чего-то ей не достанется. М-да, похожа на соседку там, где они жили раньше… Мама провела бок о бок с ней семь лет…
Люба доела свою корочку, добавила к ней ложку супа и задумалась.
На самом деле настроение сегодня ей испортили другие три особы.
Выйдя из дому за хлебом – уже после школы, – Люба обнаружила на лавочке возле подъезда трех своих новых одноклассниц: Алину, Алису и Алену. Смотрелись они очень ярко. Волосы Алины, Алисы и Алены были цвета «скандинавский блондин». Одеты девушки были не то чтобы красиво, но дорого. В одежде их преобладал розовый цвет: на первой были розовые брючки, на второй – розовая кофточка, ну а третья щеголяла розовой фуражечкой, розовыми ботиночками и розовой сумочкой.
На всю компанию у них имелся один модный журнал, как раз сейчас и изучавшийся.
Пожалуй, надо было пройти мимо девчонок… Но так хотелось знать, что там, в журнале…
– Ой, Багрянцева, смотрите! – крикнула Алена. – Иди сюда, Любка!
Люба приблизилась.
– Давно хотим тебя спросить, – приняла эстафету Алина. – Ты где такую кофту отхватила?
На Любе была вязаная кофточка на молнии, с весьма милой вышивкой.
– Тут таких нет, – сказала не без гордости Багрянцева. – Я ее купила там, где жила раньше.
В глазах модниц сверкнуло уважение.
– Это «Этро», – авторитетно заявила главная, Алина.
– А вот и нет, – ответила ей Люба. – Это мы с мамой на рынке купили.
Лица девушек мгновенно переменились.
– Мы-то думали…
– Да ладно вам, – сказала Люба. – Главное, что вещь хорошая.
– Ну, ну, – ехидно закивали модницы.
Алена заявила:
– Я ведь так и думала! И вам говорила! Вы посмотрите, какая у нее сумка! Любка, ты у бабушки, что ль,
