Особенно ценились столики для двоих. Сегодня они уже все были заняты. Анна почувствовала легкий укол сожаления – в этот вечер один из этих столов заняли не они с Олегом.
– Аннушка, дорогая! – голос вошедшей Ларисы быстро возвратил ее в реальность, – я тебя поздравляю.
С Ларисой Анна училась в институте. Когда-то стройная девчушка –хохотушка превратилась в серьезную пышную даму, которая работала директором школы. Случалось, Анна попадала в школу и видела Ларису в своей директорской роли и, надо сказать, искренне сочувствовала нерадивым ученикам, попадавшим на директорский ковер. В кабинете директора школы на полу действительно лежал ковер.
Одним из достоинств Ларисы было умение быстро снимать строгую учительскую маску и растворяться в сложившейся ситуации. Природа мастерски разместила на ее лице добрые и строгие черты: умные понимающие глаза, четкая линия бровей, немного заостренные скулы, ямочка на подбородке и губы, слегка натянутые, как будто готовящиеся к улыбке. Ларису уважали и ученики, и их родители. Анна любила Ларису за ее открытую душу и готовность помочь в любой ситуации.
Галочка пришла буквально за Ларисой. Яркая, где-то даже вызывающе раскрепощенная, она совершенно не соответствовала своему имени. Родителям следовало бы назвать ее Каролиной или Валерией.
Незамужняя природная блондинка с голубыми глазами, она считала себя интеллектуалкой и ярой феминисткой. Но ее феминизм заканчивался там, где появлялось крепкое мужское тело. Иногда она закатывала что-то похожее на истерику по поводу того, что все мужики сволочи и слепые дегенераты – не замечают такое сокровище, как она, а ей хотелось быть за мужем, то есть замужем. В случае жизненных метаморфоз, когда одному из мужской половины человечества удавалось занять определенную часть Галочкиного сердца, начинались истерики из-за покушения на ее независимость: стирать рубашки и готовить борщи с котлетами она навсегда разучилась. На самом деле, она была несчастной и одинокой: одна вырастила сына, дала ему хорошее образование. Сын женился, с головой ушел в работу и иногда звонил матери.
– Анечка, ты божественно хороша! Сегодня все мужики твои – не забудь поделиться! – Галина производила впечатление беззаботной барышни, но Анна знала, сколько сил и терпения приходится прикладывать этой хрупкой, независимой женщине, чтобы заниматься серьезным бизнесом и руководить крупной компанией.
Наташу Анна считала своей боевой подругой – они вместе растили своих детей. По очереди молодые мамочки занимали очередь за молоком в пять часов утра во времена тотального дефицита, вместе гуляли, сидели на лавочке, разговаривали «за жизнь», наблюдая, как их малыши делают пасочки в песочнице. Так же по очереди они встречали первоклассников со школы, поручали детей друг дружке, когда не на кого было оставить, и вместе стояли под институтом во время их вступительных экзаменов. Позже жизнь разбросала их по разным городам, но от этого они даже стали ближе друг другу. Наташа всегда приезжала к подруге на день рождения, заодно проведывала родителей.
Рита, самая близкая из подруг Анны, пришла последней, но не опоздала. Как всегда, она была величественно красива. Черные блестящие волосы, уложенные мастерской рукой, блестящие глаза, аккуратно подведенные черными стрелками, делали ее похожей на итальянскую кинозвезду 60-х годов. С букетом алых роз, в дорогом стильном платье и туфлях на немыслимо высоком каблуке ей не хватало толпы поклонников и ярких вспышек репортеров. Эта красивая, обеспеченная красивым мужем женщина, платила слишком высокую цену за кажущееся счастье, но об этом никто не знал, кроме Анны. День рождения подруги был единственным позволительным мужем выходом в свет без его сопровождения, и то только потому, что Виктор очень хорошо знал Анну.
Официант, высокий молодой человек с приятным голосом и милой дежурной улыбкой, нарисовался сразу, как только женщины подошли к столу. Он деликатно попросил у Анны цветы, поставил в вазу, открыл бутылки со спиртным, разлил вино и коньяк, пожелал приятного вечера и так же тихо удалился.
Приятный вечер начинал складываться из дружеской атмосферы и изысканной сервировки. Салаты в тарелках прятались под аппетитную овощную “оранжировку”, мясную и сырную нарезки выложили узором, прямо-таки из калейдоскопа, рыба лежала на длинном блюде, как на морском дне с имитацией ракушек из яиц и водорослей из листьев салата. Интересно смотрелись разложенные в шахматном порядке бутерброды с красной и черной икрой, печеночный паштет подали в виде цыплят.
– Девочки, начинаем веселиться, – торжественно произнесла возбужденная от приятного волнения Анна, – обо всем забыли, есть мы и этот прекрасный вечер.
– В который раз мы празднуем день рождения нашей замечательной Аннушки, а все, как в первый раз, – подхватила праздничную волну Наташа и подняла свой фужер, показывая, что первой берет слово с тостом в честь именинницы. – Аннушка, ты уникальная женщина, ты вне возраста, время идет параллельно с тобой, ты им управляешь, держишь его, как коня в узде, и не позволяешь ему делать на себе его отметины. Удается тебе это, потому что ты сильная и целеустремленная. Держи в тонусе все и всех – и пусть хватит тебе на это здоровья.
За первым тостом пошел второй, традиционный, за родителей, а третий – за любовь.
– Ура! Ура! – послышалось громкое восклицание, когда речь зашла о любви.
– Выпьем за любовь! – песней протянула Галочка, – и за тебя, Анечка!
Перезвон фужеров переходил в легкое постукивание вилок. Красиво сервированный стол возбуждал аппетит. Количество выпитого спиртного шло прямо пропорционально уровню веселости и степени разговорчивости подруг.
– Анечка, – взяла слово Лариса и сосредоточила на себе взгляды и внимание. Она как педагог, говорила всегда по-учительски красиво и по-философски мудро. – В каждом году твоей жизни весна переходит в лето, затем на смену приходит осень и завершает год зима. Я желаю тебе, чтобы каждая новая весна дарила тебе тепло солнечных лучей и нежность первоцветов. Пусть лето делится с тобой своими яркими красками, а легкий морской бриз успокаивает тебя и привносит романтическое настроение. Осень встречай с ее щедрыми плодами, а зимние
