Такими словами я была удивлена и продолжала молча на него смотреть, ожидая подробностей. Однако давать пояснения дядя не спешил. Вместо этого он вернулся к изучению каких-то бумаг и, казалось, совсем забыл о присутствии племянницы.
Я давно научилась держать под контролем чувства, и сейчас на лице не дрогнул ни единый мускул. Невзирая на замешательство, мой голос прозвучал спокойно и твердо:
— Могу я узнать причины? Почему мне предстоит переехать на несколько месяцев?
На миг оторвавшись от бумаг, лорд Кендол поднял на меня взгляд и холодно проронил:
— Поместье Сторм-Делл принадлежит моему давнему знакомому, и ты поедешь туда в качестве гостьи. Я велю подготовить все к твоему отъезду. С собой можешь взять только свою горничную.
Когда лорд вновь замолчал, маска спокойствия все же дала трещину, и я выжидающе приподняла одну бровь.
— Это все, что тебе нужно знать, — отчеканил мой опекун, снова погрузившись в изучение бумаг. Теперь уже окончательно и давая понять, что дальнейшие расспросы неуместны.
Разговор вышел на удивление коротким.
Поднявшись с места, я почтительно склонила голову и проронила:
— Как скажете, дядя.
Расправив плечи, уверенным шагом направилась к выходу, и, когда пальцы коснулись холодного металла дверной ручки, меня настиг голос лорда:
— И еще одно. Сделай все для того, чтобы никто в Сторм-Делле не узнал о твоем даре.
Я на миг замерла, после чего толкнула дверь и незамедлительно покинула кабинет. Последнее предупреждение было явно лишним. Зачем говорить очевидное? Никто, кроме опекуна, не знает о моих способностях, так будет и впредь.
Поздним вечером я сидела в своей комнате и смотрела на отплясывающий в камине огонь. Рядом стоял остывший ужин, к которому даже не притронулась. Мысленно возвращаясь к нашему с дядей разговору, я приходила во все большее недоумение. Причины, по которым мне предстояло ехать в другой конец королевства, оставались неясны, а отказ лорда о них говорить вызывал некоторые опасения. Интуиция редко меня подводила, и сейчас внутри зарождалось нехорошее предчувствие.
— Миледи! — Внезапно прозвучавший голос Бекки заставил меня невольно вздрогнуть. — Это правда, что мы отправимся в Риджию?
Горничная взяла поднос с ужином и замерла в нерешительности, ожидая ответа.
— В поместье, находящееся в окрестностях Риджии, — поправила ее я.
Бекки хотела еще что-то спросить, но, наткнувшись на мой предупреждающий взгляд, не проронила ни слова. Она молча удалилась, тихо прикрыв дверь и оставив меня наедине с собой.
За окном разгулялся ветер, завывающий, точно раненый зверь, языки пламени беспощадно пожирали обуглившееся дерево и навевали воспоминания о ночном кошмаре. В их танце мне виделось что-то недоброе, притаившееся в закоулках недалекого будущего. Но, не в силах ничего изменить, я лишь откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Оставалось надеяться, что на этот раз предчувствие меня обманывает.
В дорогу мы отправились с первой грозой. Чернильное небо осветилось яркой вспышкой молнии, грянул майский гром. Экипаж тронулся с места и покатился по мощенной камнем улице, уже окропленной первыми каплями дождя.
Нас не провожали.
С дядей и кузиной я простилась еще в доме, а леди Кендол, сославшись на мигрень, так и не вышла из комнаты. Безусловно, то не было желанием выказать мне неуважение — во всем виновата погода. Так сказал лорд, и я с ним согласилась.
Экипаж потряхивало, звучно отбивали дробь копыта лошадей, а лицо сидящей напротив Бекки было бело как мел. Горничная всегда отличалась излишней суеверностью, до дрожи боялась колдунов и верила во все мыслимые и немыслимые приметы. Вот и нынешняя гремящая гроза и беснующийся ветер виделись ей дурным предзнаменованием.
Путь предстоял долгий, а я никогда не любила длительных путешествий. Чтобы скоротать время, взяла с собой несколько книг и сейчас погрузилась в чтение. Специально остановила выбор на философии — такая литература никогда не читается быстро.
Бекки же грамоте обучена не была и потому мучилась, не зная, чем себя занять. Я видела, что она несколько раз порывалась со мной заговорить, но не решалась. В итоге горничная достала пяльцы и принялась за вышивку. Насколько мне было известно, вышивать она не любила, но в данной ситуации альтернативы не было.
Ближе к вечеру мы остановились на постоялом дворе, где сняли лучшие комнаты. Лошадям и кучеру требовалось отдохнуть, да и нам с Бекки тоже. Находиться в обществе одной лишь только горничной мне было непривычно. То обстоятельство, что лорд Кендол отправил меня в дорогу фактически одну, настораживало и вызывало изрядную долю недоумения.
— Миледи, как же так получилось? — все же решилась спросить горничная, расчесывая мои волосы. — Почему лорд Кендол вас отослал?
— Не знаю, Бекки, — задумчиво проговорила я, смотря на свое отражение в настенном зеркале. — Не знаю…
Ночь прошла беспокойно. Кошмары не мучили, но с их ролью прекрасно справлялась ожидающая впереди неизвестность. Мысли о том, что меня ждет по приезде, отгоняли сон и внушали беспокойство. Это чувство рождалось в глубинах души, разрасталось и не желало сдаваться даже под натиском силы воли.
Единственным разумным предположением по-прежнему оставалось то, что меня решили выдать замуж. Вот только столь странный способ знакомства с женихом никак не вписывался в привычные рамки. В глубине души я тешила себя мыслью, что сумею избежать свадьбы, если вдруг потенциальный муж вызовет стойкую неприязнь. Вся бедственность моего положения заключалась в отсутствии наследства. Все, что оставили после себя родители — это долги и дом, продажа которого пошла на их частичное погашение. Отчасти именно поэтому я считала, что любым способом обязана возместить дяде потраченные на меня деньги.
И все же…
Глубоко вдохнув и закрыв глаза, взяла эмоции под контроль. В конце концов, это не самое страшное, что мне довелось пережить. Кем бы ни был лорд Баррингтон и какие бы цели ни преследовал, перед ним я буду держаться со спокойствием и достоинством.
Ранним утром раздался негромкий, но настойчивый стук в дверь. Накинув шерстяную шаль, сонная Бекки отворила визитеру, и в следующее мгновение до меня донесся мужской голос:
— Передай леди Кендол, что карета графа уже дожидается внизу. Пожалуйста, пусть поторопится.
Дядя предупреждал, что нас встретят, поэтому я не удивилась,
