Кулагин поднялся, поставил стакан и подошел к Рэйчел, нависнув над ней. С черными стежками на боку и бледными сосками его грудь и живот выглядели как порнографическое лицо с кривобокой ухмылкой. Рэйчел схватила травмат, но ствол застрял в уголке кармана.
Кулагин ударил ее. Перед глазами заплясали черные точки. Он схватил ее за правое запястье и вывернул руку. От жуткой боли в локте она выронила оружие.
Руки Кулагина сомкнулись на ее шее, сдавливая трахею.
– Как-то раз в Ташкенте я задушил женщину, – сказал он. – Она вцепилась в мои руки и боролась до самого конца. У нее ведь был ребенок, вот в чем дело.
Рэйчел схватила его запястья и попыталась разжать пальцы, но у русского была железная хватка. Горло у нее горело.
– Я хочу знать, за что вы сражаетесь на самом деле, миссис Мур.
Рэйчел попыталась что-то сказать, выплюнуть слова. Ее пальцы проехались по боку Кулагина. По нити и неровным стежкам.
– Так за что? Расскажите.
Он ослабил хватку, так что Рэйчел сумела судорожно вдохнуть.
– За свободу, сволочь, – сказала Рэйчел.
Он снова надавил сильнее. Поле зрения заполонили черные точки.
– За чью свободу?
Ее пальцы нащупали узелок на нитке.
– Свою.
Как только слово сорвалось с ее губ, она со всей силы дернула. Нить впилась ей в пальцы и оторвала Кулагину лоскут кожи. Капли крови брызнули Рэйчел в лицо, как сок из взорвавшейся сосиски.
Кулагин взвыл от боли. Рэйчел рванула вперед, врезав ему в живот плечом. Он отшатнулся, споткнулся о кофейный столик и рухнул на пол. Рэйчел потянулась за дуэльным пистолетом, но ее зрение заволокло черным туманом. Когда оно прояснилось, оружие было в руках Кулагина и нацелено на нее.
– Прекрасная работа, – сказал Кулагин.
Он засмеялся, привстав с пола и левой рукой зажимая рваную рану. Между пальцами стекала кровь.
– Ох, как же больно. Отличная работа!
Смех сменился приступом кашля. Рука Кулагина дрогнула, но прежде чем Рэйчел успела шевельнуться, к нему вернулась прежняя твердость.
– Прошу прощения за причиненные неудобства, но мне нужно было убедиться. Я способен отличить правду, когда ее слышу. Так что я сделаю вам подарок, миссис Мур, обоюдоострый подарок. В последние два года я вел агента по кличке Феликс, главу отдела в вашем Летнем управлении. Хороший парень, слегка наивный, верит в великую цель – больше меня, благословенная душа.
Рэйчел попыталась ответить, но горло словно сжали тиски.
– Вижу, вы мне не верите. Что ж, подробности вас убедят. Феликс – это Питер Блум.
– Блум, – просипела Рэйчел.
Она некоторое время служила с ним вместе, прежде чем он ушел в мир иной. Из младотурков, хотя и менее привлекательный, чем остальные – маленький и пухлый, со страстными глазами и чувственными губами. Тихий, вежливый, немного отстраненный. Конечно же, его повысили раньше ее, хотя она и имела на десять лет больше опыта.
Кулагин снова закашлялся. Он лежал в растекающейся бордовой луже.
– Дорогой Питер и был той курицей, несущей золотые яйца, за которую меня хотели наградить. Теперь он ваш.
Голова у Рэйчел пошла кругом. Как будто вместе с кровью Кулагина утекает и весь смысл окружающего мира.
– Даже если я вам поверю, – прошептала она, – что мне с этим делать?
– Вы меня не слушали, – ответил Кулагин. – Никто вам не скажет, что делать. Прощайте, миссис Мур.
И в один миг, как будто снова опрокидывает стакан с бренди, он сунул дуло пистолета в рот и спустил курок.
Выстрел прозвучал как пощечина, оглушил ее и ослепил. Когда зрение прояснилось, Рэйчел не могла заставить себя посмотреть на изуродованное лицо Кулагина.
Она вылетела из номера и захлопнула за собой дверь.
– Нужен… Нужен врач! – заорала она во всю глотку, вырывая слова из саднящего горла. – Позовите врача!
Потом она осела на пол. В голове пульсировало имя, алое, зловещее и невозможное, как кулагинская кровь на ковре.
Питер Блум.
3. Маленькие войны, 8 ноября 1938 года
Питер Блум оказался в грузовике с боеприпасами в горящем Мадриде.
Пламени он не видел. Для призрака материальный мир невидим, не считая электричества и искрящих душ живых людей. Здания и улицы выглядели скелетами из светящихся проводов. Человеческие мозги сияли, как бумажные фонарики. Все остальное – бледно-серый туман. Питер безнадежно заблудился бы в этой пелене, если бы не маячок в эктофоне агента Инес Хираль, который привел его сюда из Страны вечного лета.
Сейчас Питер повис на ярких кольцах электрической цепи эктофона, словно цепляющийся за материнский подол малыш, и слушал, как Инес описывает мир живых.
– Крыши домов на Гран-Виа в огне, – сказала она. – Бомбы сыплются, как черные груши. Сначала большие, чтобы снести здания. Потом зажигательные. Шрапнель – чтобы отогнать пожарных. Каждую ночь одно и то же. Скоро и гореть будет нечему.
Для человека, управляющего грузовиком со взрывчаткой в городе, который каждую ночь бомбят, ее голос звучал на удивление спокойно.
– Днем, когда мы пытаемся отоспаться, самолеты сбрасывают листовки, как гадящие чайки. Пропаганда и Билеты в фальшивый рай Франко. Фашисты проигрывают и поэтому пытаются убить нас или заманить наши души в свой фальшивый рай.
Питер услышал далекие раскаты.
– Что это за грохот? – спросил он.
– Снова стреляют по «Телефонике».
– Один репортер сказал мне, что фашисты используют здание как тренировочную мишень.
Здание «Телефоники», крепкий небоскреб, стояло в самой высокой точке Мадрида. Для гиперзрения Питера оно выглядело жезлом из проводов и тонкой паутины. Он представлял себе радость артиллериста, которому удастся снести здание – так он чувствовал себя, разрушая карточную крепость во время детских игр в войну.
– Ну и пусть, – сказала Инес. – Снаряды только отскакивают.
Она могла бы сказать то же самое и об Испанской республике. Два года назад в результате шахтерского восстания и злости на церковь, которая больше не могла ответить на вопросы о смерти, на Иберийском полуострове возникло странное государство-утопия. Группа генералов под командованием Франсиско Франко решила восстановить изначальные порядки. Хоть и с неохотой, Британия поддержала Франко. А коммунистические группировки республики, в свою очередь, всем своим весом поддерживали Советский Союз. Так Испания превратилась в чашку Петри войны, грядущее столкновение в миниатюрном масштабе.
Вот почему здесь находился Питер. Франко проигрывал. Секретной службе надо было понять почему. Им нужно было завербовать больше агентов-республиканцев вроде Инес.
Вот только он и понятия не имел, что нужно ей.
Они молча катили по городу-призраку. Питер пытался вообразить, как она выглядит. Вереск, местный вербовщик, которого Инес знала как товарища Эрика, прислал Питеру фотографию. Энергичная девушка в синем рабочем комбинезоне, с бровями-ниточками и прекрасными пухлыми губами. Такая дураков не любит.
Он откашлялся, хотя горла у него не было – трудно избавиться от привычек мира живых.
– Сеньорита…
– Просто «товарищ», как и все остальные. Хотя мы ведь не вполне товарищи, верно?
– Надеюсь, будем ими, – сказал Питер. – Вы очень смелая.
Инес
