сколько я боролся с собой… – мы сели на скамью, с которой он смахнул листья ладонью. – За это время я стал и лучше в сотню раз и хуже… – он наклонился вперёд, глядя перед собой. – Ты не представляешь, на что оказался способен… Я отравил Лёлю, чтобы легче соблазнить… и… – он провёл ладонью по лицу, словно снимая паутину, – я убил этим их ребёнка. Моего внука…

– Я ничего не знала о ребёнке… – ещё этого не хватало… не только жену, но и ребёнка отнял у Алёши… Ах, Кирилл…

Мне больно. Мне больно за них обоих. И за сына, и за внука.

– И я не знал тогда, сама Лёля ещё нетвёрдо знала и…

– И она не возненавидела тебя?!

– Возненавидела, а как же… Но я преодолел и это.

– Вот почему ты развёлся с Александрой.

– Я понял, что не могу жить во лжи. Я прожил во лжи и притворстве большую часть моей жизни.

Мы впервые за очень много лет говорим так откровенно с Кириллом. А может быть это вообще в первый раз в нашей жизни… Я смотрю на моего мальчика, моего сына, который так давно уехал из дома и так давно повзрослел и вижу в нём такого же юношу, как и Алёша. Не мерзавца, погрязшего в омуте разврата и эгоизма, но человека, не совладавшего со страстью, возможно и с любовью, с той самой, которая приходит не к каждому человеку и не в каждую жизнь.… То, что этой любовью оказалась та же, что и у его сына – жестокая ирония, злая шутка судьбы…

И я не знаю теперь кого мне жальче, того, что зовёт во сне Лёлю или этого, у кого полностью сломалась и заново выстроилась жизнь… Но жаль обоих, потому что катастрофа эта не окончена…

Юля Соколова… Если бы хотя бы наполовину такой силы чувства в нём были тогда, они были бы с Юлей счастливо женаты всю жизнь…

Я положила руку на плечо сына. Он накрыл её своей большой горячей ладонью, обернувшись.

– Что же делать будем, Кирилл? – спросила я.

– Жить будем.

Да, жить. Лёля стала жить со мной так, как я мечтал так давно. Но и в мечтах этих, я не представлял вершин счастья. На которые поднялся с той минуты, как она сказала мне: «Будем жить».

Теперь, когда отпала необходимость прятаться, когда не надо бояться выдать себя неосторожным словом или взглядом, когда не надо воровать, когда я не принуждён слышать то, как они с Алёшкой счастливо щебечут друг с другом, видеть закрытую дверь в их комнату и знать или даже слышать, что там происходит, когда она сама, сама признала меня своим мужем, у меня расправились крылья. Буквально. Так я не чувствовал себя никогда, даже в юности. Даже в юности я не был так лёгок и юн, как теперь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×