В Западной Европе, например в средневековых английских хрониках, нетленные вредители тоже встречались. Вспомним самого знаменитого вампира Средних веков из хроники Вильяма Ньюбургского (XII в.). Его поведение после смерти мало чем отличается от повадок других английских покойников (см. «Из жизни английских привидений»). Он ходит в сопровождении своры демонических псов, бросается на людей и несет им смерть, отравляя атмосферу своим «грязным телом» и «тлетворным дыханием». Его могилу разрывают и обнаруживают «голый труп, раздутый до огромной толщины, с чрезвычайно раздутым и залитым кровью лицом»[2].
Впоследствии об этих нетленных паразитах на Западе благополучно забыли. По словам Вольтера, высмеивающего православных греков, все католики, в отличие от них, верят, что «тела, которые не подвержены тлению, отмечены печатью вечного блаженства. И как только кто-нибудь платит сто тысяч экю Риму за то, чтобы приобрести себе аттестат святости, мы поклоняемся ему как самому истинному святому».
Вольтер плохо знал не только православие, но и обычаи ненавистного ему Рима. Так, в 1485 г. римские рабочие обнаружили на Аппиевой дороге превосходно сохранившееся тело молодой девушки. Толпа с триумфом отнесла его на Капитолий. Однако папа Иннокентий VIII, которому нетление показалось подозрительным, велел убрать тело и похоронить его в недоступном месте. Впрочем, по логике Вольтера, папа мог проигнорировать девушку, поскольку денег от трупа не дождешься.
К сожалению, этимология слова «вампир» («упырь») не вносит ясности в родословную этого существа. В настоящее время общепризнано, что древнейшее его употребление в качестве имени собственного относится к 1047 г. Первый известный древнерусский писец — священник, работавший в Новгороде Великом, обозначен как Упырь Лихой (Оупирь Лихыи). В ранге самостоятельного существа упырь впервые упомянут опять-таки в древнерусском памятнике XIV в. «Слово Григория Богослова». Оригинальные вставки в текст, переведенный с греческого, гласят, что «погании (язычники) клали требу упиремъ и верегинямъ» (Паисиевский сборник), поклонялись «перену (Перуну?), хоурсу, виламъ и мокоши, оупиремъ и берегынямъ, их же нарицають три сестриниць» (Софийский сборник). Кто понимался под упырем, сказать трудно: жертвы могли приноситься как демоническому, так и благорасположенному к людям существу.
Вампир XX столетия. Граф Дракула в исполнении Б. Лугоши (1931).
Термин «вампир» возник примерно в 1720-х гг. в связи с эпидемией вампиризма в Юго-Восточной Европе, вызвавшей широкий резонанс на Западе. 11 марта 1732 г. слово vampyr угодило в Лондонский журнал, в статью о вампире из Венгрии (на самом деле из Сербии), но к тому моменту оно уже было известно в Австрии и Германии в форме vampir, восходящей к сербохорватскому первоисточнику. В 1734 г. в книге «Путешествия трех английских джентльменов» (сама книга полностью опубликована в 1745 г.) встретилось слово vampyre, близкое к современной англо-французской форме vampire. Все эти формы в свою очередь повлияли на этимологию наименования упыря на Востоке. Так, в 1769 г. «Словарь разноязычный» Н.Г. Курганова зафиксировал слово «вампир».
Обратное заимствование дало повод А. К. Толстому заметить устами своего героя Рыбаренко: «…им настоящее русское название: упырь; а так как они происхождения чисто славянского, хотя встречаются во всей Европе и даже в Азии, то и неосновательно придерживаться имени, исковерканного венгерскими монахами, которые вздумали было все переворачивать на латинский лад и из упыря сделали вампира» (повесть «Упырь», 1841). Справедливую претензию Рыбаренко портит ряд неточностей. Во-первых, помимо славян весомую лепту в генеалогию вампира внесли румыны (валахи). Во-вторых, имя коверкали не венгры (Рыбаренко вслед за французами и англичанами путает Венгрию с Сербией)[3] и не монахи (вероятно, герой намекает на популярный трактат лотарингского монаха О. Кальме). В-третьих, форма «упырь» восточно-, а не общеславянская, хотя она, несомненно, древнее «вампира».
У «вампира» и «упыря» имеется общий корень per (pir) или pi (ре), так что разница между ними невелика. В XIX в. значение корня истолковывали как «пить» (А.Н. Афанасьев, А.А. Потебня), тем самым намекая на склонность вампира к сосанию крови (кровосос, пиявка). В дальнейшем к этому толкованию добавились значения «дуть» (намек на раздутость тела вампира) и «жечь» (упырь — «не преданный огню, не сожженный»). Этими тремя версиями можно было бы ограничиться, если бы не множество аналогов вампиров, особенно у южных славян и румын, сводящих на нет все усилия лингвистов: вукодлак, караконджул, вештица, стригой, морой и т. д. У каждого из этих аналогов, в первую очередь у вукодлака, есть масса однокоренных коллег, и корни этих имен, конечно, имеют другой смысл.
Да и сами «вампир» с «упырем» теми учеными, кто неудовлетворен кровью, раздутостью и огнем, истолковываются порой весьма оригинально. Академик Б. А. Рыбаков осмысляет вампира (вжпърь) как очень архаичное определение «чужой, иной силы» (с позиций «чуждости» он трактовал и знакомых нам навий), тюркологи — как производную от корня «высасывать, выкусывать, приносить вред, портить» (у чувашей, башкир и татар есть схожий персонаж убыр, а у турок — убер). Румынский исследователь М. Казаку в качестве первоисточника указывает на слово со значением «летучая мышь» или «летать, планировать, парить в небе как пар». М. Фасмер сближает «вампира» и «упыря» со словом «нетопырь». Исторически гипотеза «полета» вряд ли оправданна. Впервые к летучим мышам, пьющим кровь животных и человека, характеристика «вампир» была применена лишь в 1762 г., то есть мышь получила свое имя от вампира, а не вампир — от мыши. Существуют гипотезы, возводящие упыря и вампира к манихейскому божеству (еретику) по имени Бан (Баан) и прорицателю из древнегреческого мифа по имени Амфиарий, но мне они не кажутся серьезными.
С ареалом обитания вампира ясности гораздо больше. Нынче мало кто сомневается, что его прародиной послужила Восточная Европа (отсюда — название этой книги). Наиболее богаты на вампирские предания Сербия и Черногория, Румыния и Молдова, в чуть меньшей степени — Словения, Хорватия, Македония, Словакия, Польша, Болгария. В Греции, Украине, Беларуси и России упырь почти сливается с «ходячим» покойником.
Современные вампиры. Герои сериала «Дневники вампира» (с 2009 г.).
Вопреки мнению об азиатских истоках, надо заметить, что у народов Ближнего Востока и населения Поволжья образ вампира не самобытен. За него можно принять ведьму (убыр, жалмауыз кемпир, мыстан
