А потом я и вовсе замерла, едва дыша, потому что увидела то, чего раньше никогда не происходило! К клубящемуся, переливающемуся жидким металлом шару устремились, словно струи пара, тонкие ручейки — мой снаряд вбирал в себя влагу из окружающего воздуха! Он будто впитывал всю воду, оказавшуюся поблизости. В какой-то момент мне вдруг стало тяжело дышать, но я и так едва дышала, неотрывно следя за происходящим чудом. А шар все разрастался и разрастался, став уже гораздо больше моей головы, и он переливался не только огненно-желтыми всполохами кипящего металла, собранная влага обратилась ледяными иглами в палец длиной, ощетинившимися по всей поверхности снаряда! И пусть это было совершенно невероятно — как может огонь соседствовать со льдом? — но это происходило! Зрелище было завораживающим, невероятно притягательным, прекрасным и в то же время неимоверно смертоносным. Мои способности вышли на новый уровень! Теперь мне был подвластен не только металл, но и вода, вернее, лед. И как же это было чарующе! Я не могла отвести взгляд от сияющего изнутри, словно солнце, шара, покрытого голубоватыми, подсвечиваемыми огненными всполохами ледяными шипами. Это казалось поистине волшебным!
В какой-то момент голова начала кружиться, и я поняла, что это огненно-ледяное великолепие увеличивается, вытягивая из меня не просто магию, а всю имеющуюся в наличии энергию. Это уже было плохо, очень плохо. Маги порой перегорали именно из-за того, что не могли прервать энергетический поток, вкладываемый в заклинание. Я поняла, что пора действовать. На мгновение прикрыла глаза, вдохнула сухой, раздражающий горло воздух и отпустила волшебный снаряд, направив его на стену и придав ускорение.
И именно в тот момент, когда я отпустила разрушительную магию, очертания стены поплыли, и из нее вышел Тэран Крант.
Кажется, я убила своего магистра… Еще не совсем, но вот-вот. Остановить отпущенную в свободный полет магию не представлялось возможным. Прогремел взрыв, не успевшую присесть меня окатило волной каменной крошки и оглушило болью, мир померк. И последнее, о чем я подумала перед смертью, почему-то было: «Только бы он остался жив! Не я, а именно он». Глупая последняя мысль…
