— Все показатели в норме. С медицинской точки зрения неофит по-прежнему является идеальным кандидатом на трансформацию.
Заговорил третий воин. Обердей поднял голову — в его сне звучал именно этот голос.
— Следы психической скверны в нем отсутствуют. Мальчик не псайкер, — сказал Сергион.
Арк взглянул на Обердея с таким видом, будто просил у него разрешения на что-то, после чего встал между своим подопечным и его экзаменатором.
— Как я и говорил, брат Сергион. У моих мальчишек нет таких способностей. Доложи лорду Прейтону о результатах, и покончим с этим. Он исключительный кандидат.
— Арк, — предостерегающе сказал Адалл.
Сергион прищурился. Обердею страшно хотелось убежать от его взгляда.
— Однако сержант Арк прав, — продолжил Адалл. — Похожие сны и видения посещали всех, кто провел в горе хоть немного времени. Обердей пробыл там больше остальных, только и всего.
— Но почему? — спросил Гортензиан. — Согласно вашему графику ротаций, ни один воин Сто девяносто девятой не должен проводить на поверхности больше недели подряд.
— Это случилось еще до того, как я изменил ротный график. Тренировки скаутов всегда проходили в том регионе — и до сих пор проходят. Там идеальная местность, к тому же они обеспечивают операциям дополнительный уровень секретности.
— Ты тоже провел на поверхности много времени, брат, — возразил Гортензиан. — Но ты на грани комы не оказывался.
Обердей молча смотрел на вышестоящих воинов. Между ними начала чувствоваться некоторая напряженность.
— Никто из вас не докладывал об ощущениях такой же силы, какие описывает этот молодой человек, — сказал Сергион.
— Никто из нас не относится к числу неофитов, — заметил Арк. — Он самый младший из рекрутов. Возможно, возраст делает его более восприимчивым. Именно ему приснилось прибытие Сангвиния с Девятым легионом — от чего мы, к слову, только выиграли. Я считаю, причина в силе воздействия.
Сергион долгое время смотрел на Адалла с непроницаемым выражением лица.
— Ты ведь понимаешь, что мы обязаны расследовать эти проявления? Враг открыто сотрудничает с чудовищами из высших измерений.
— С демонами, — без выражения произнес Адалл.
— Можно и так сказать, — отозвался эпистолярий. — Как их ни называй, мы вступили на неизведанную территорию. Нельзя игнорировать любые потенциальные риски.
— Я сам видел во сне, как Кёрз атакует Магна Макрагг Цивитас, а ведь я не псайкер, — заметил Адалл.
— Да, не псайкер, — согласился Сергион.
— Итак, — сказал Адалл. — Вы обследовали нас всех, причем Обердея зондировали дольше остальных. Надеюсь, расследование закончено?
— Полегче, капитан, — предупредил его Гортензиан.
— Прошу прощения, брат. Но я трачу на это расследование очень много времени и сил, когда нужно заниматься укреплением Соты. Приношу свои извинения.
— Не забывай, что мы здесь по приказу примарха, Адалл, — напомнил Гортензиан.
— Эпистолярий, ты всем доволен?
Сергион выдохнул. Напряженное выражение ушло с его лица. Он моргнул, как будто его выдернули из воспоминаний, и в этот миг преобразился, став мягче — хотя аура загадочности никуда не делась.
— Да.
— Твой вердикт?
— Я вернусь к лорду Прейтону и доложу, что Сто девяносто девятая не затронута варпом.
— А видения? Из них еще можно что-нибудь почерпнуть? — спросил Гортензиан.
— Обердей предчувствует какое-то великое бедствие, — сказал Сергион. — Это я уловил. Но хотя у нас есть примеры сбывшихся вещих снов, у половины легионеров видения не исполнились. Пророчества всегда ненадежны, а предсказаниям ксеносской машины я доверяю еще меньше. Кроме того, когда ждешь знамений, даже рябь в луже обретает неоправданную значимость. Тревоги Обердея могут быть просто плодом его воображения. Лучше был готовым к появлению врага с любой стороны — это все, что нам остается. Но в одном я уверен: то, что вызвало у ваших воинов эти видения, к имматериуму прямого отношения не имеет.
— А к чему имеет? — спросил Адалл. — Моим людям ничего не угрожает?
Библиарий пожал плечами:
— С этим вопросом лучше обратиться к технодесантникам. Но я пагубных эффектов не вижу.
— Уверен, лорда-защитника и нашего отца это удовлетворит.
— Думаю, что да, — ответил Сергион.
Арк немного расслабился.
— А неофит Обердей? Каков твой вердикт, годен он к службе?
Библиарий улыбнулся юноше:
— Еще один вопрос, который следует задать кому-нибудь другому, сержант. Ответить на него должен ты. Но, если тебе интересно мое мнение, я согласен, что из него выйдет отличный воин.
— Тогда почему я до сих пор испытываю страх? — брякнул Обердей и с несчастным видом взглянул на офицеров.
— Ты пережил большое потрясение, — ответил Тарик. — А твоя гипнообработка не закончена. Твоя реакция находится в допустимых пределах. Пройдет еще несколько месяцев, прежде чем подготовка завершится и страх исчезнет навсегда.
— Он хочет сказать, — вмешался Арк, — что после всего случившегося бояться нормально.
— Я… я годен?
— Твоей кандидатуре ничто не угрожает. Я рассчитываю, что тревожность начнет ослабевать, пока не исчезнет вовсе, — сказал Тарик. Он взял у помощников планшет, глянул его содержимое и разрешил им удалиться. — Если этого не случится, честно скажи мне или кому-нибудь из призывной команды. Со страхом можно справиться. Капитан, твое мнение?
— Не мое это дело — прямо вмешиваться в призывные процессы Сто девяносто девятой. Если вы считаете, что он годен, несмотря на недавние экстраординарные события, то он годен.
Обердей взглянул на Арка. Сержант испытывал не меньшее облегчение, чем юноша.
— Ты хочешь вернуться к своим обычным обязанностям, Обердей? — спросил Арк. — Твоя когорта сегодня прилетела с поверхности и уже разместилась во временной казарме.
Обердей решительно кивнул:
— Да, милорд. Я устал здесь сидеть.
— Ты не боишься умереть? — спросил Гортензиан.
— Нет, — твердо ответил мальчик. — Я боюсь лишь неудачи.
«И тьмы под горой», — подумал он про себя, но вслух говорить не стал.
— Тогда с тобой все в порядке, — ободряющим тоном сказал Арк. — Чтобы победить страх, нужно сперва выйти на бой с ним. Космодесантник не ведает страха лишь потому, что одолел его.
— Он может вернуться к занятиям в группе, как только восстановит силы, — сказал Тарик. — Сложности, которые он испытывает, несущественны и имеют исключительно психологическую природу. В окружении товарищей он оправится быстрее.
— Я уже достаточно силен, раз вы меня выпустили, апотекарий Тарик. — Обердей встал. Ноги не подвели его, как он боялся. — Я готов вернуться к своей когорте.
Обердей открыл свой шкафчик, вытащил панцирную броню и взвесил груду в руках. Плотные кожаные ремни. Кобальтово-синяя пласталь и многослойная ткань. Белая ультима легиона гордо выделялась на левом наплечнике, а в полукруглых рогах буквы лежала черная коса — символ 199-й роты. На правом наплечнике была указана когорта: круг, разделенный на четыре равных сектора желтым и черным цветами, а поверх него — белая «LV». 55-е отделение.
Юноша крепко сжал броню и решил, что в следующий раз сложит ее аккуратнее. Бережно положив ее на пол шкафчика, он достал остальную одежду: серо-белую полевую форму,
