- Мира здесь не будет никогда, мы преступная организация и априори нам нужно быть начеку. Уж поверь, двадцать лет я служу мафии, ты, Кое, и не жила столько. А тебе, Мори, придется как-нибудь внушить подростку, что делаешь его сильнее, что это поможет ему терпеть более жестокие действа, не дай боже.
- Огай, Хироцу, он весь горит.- Кое держала руку на лбу Дазая, лицо мальчика покрылось ярко-красными пятнами. Через минуту тот начал дрожать.
“Что же желают в таких случаях, надо в больницу…”- Ацуши будто вышел из оцепенения и теперь не просто наблюдал за происходящим. Но на его слова будто ответил Хироцу.
- В больницу его нельзя, слишком тяжёлое состояние, ребенка нельзя так запускать. Тем более мафия не имеет сейчас никакого авторитета, а с этим случаем, если кто узнает, будет ещё сложнее. Мори, мы справимся?
- Да, Хироцу, мы справимся. В нормальных условиях он должен выздороветь через недели две-три, при скором лечении хватит и одной.
- Мори, но времени нет. Завтра у вас должны начаться тренировки.
- Если я вколю ему свою собственную разработку-мощнейший антибиотик, то к завтрашнему утру он будет почти как новый. Но есть одно но, выдержит ли детский организм такое?
- В течении пяти секунд не умрет. Дальше не знаю .- В двери стоял долговязый, немного нелепый подросток - Я вижу это.
Кое смутилась и вдруг махнула рукой, закрытой рукавами розового кимоно. Мори трясущимися руками ввел лекарство.
- Будем ждать?
Все кивнули.
Ацуши снова почувствовал себя героем. Он, почему-то, совсем не беспокоился о друге, был уверен, что тот выживет. Его интересовало нечто другое, что он сам пока не знал.
========== Прошлое Дазая. Надежды ненапрасны ==========
Прошел час, напряжённая обстановка, казалось, заполнила небольшой кабинет Хироцу. Накаджима вдруг почувствовал себя не просто призраком, бесчувственным, холодным и невесомым, а живым человеком, с чутким сердцем и доброй душой. Он подошёл к кровати ближе и заглянул в лицо своего друга, такое изможденное, замученное, усталое, и тот снова испытал жалость и не смог стоять рядом, опустился на кровать, обнимая Дазая, такого маленького, незащищенного, неумелого. “Беги, малыш”- как-то по-особенному нежно произнес юноша, жаль только, что никто не слышал.- “Ты не протянешь долго, эти люди словно звери…”
Ацуши чувствовал, что вымотался сам, но что может быть ещё абсурднее, нежели спать во сне? Он вздохнул и, поглаживая невесомыми руками копну спутанных волос подростка, стал ждать утра.
Всю ночь, кроме пепельноволосого, рядом с ним провел Хироцу, уговорив Кое и Мори прилечь отдохнуть, ибо последнему предстояло первое занятие с подростком, на которое должен был прийти босс, и не дай бог, что-то не понравится этому злому жестокому человеку. Старик понимал, что тогда снова придется бить его, этого ни в чем неповинного ребенка. А может быть, он и вправду виноват в чем-то? А может это с боссом так обходились в детстве, что он вымещает всю свою злость на
беззащитных подчинённых: на этом подростке, заставляя избивать его до потери сознания, на чудесной девушке - Кое, бередя ее воспоминания о борделе, уподобляясь тем блядям, чьей игрушкой она была, над тем странным мальчиком, которого, вроде, Одасаку звать, убив медленно на его глазах всю семью… А может быть сам босс просто пешка в чьих-то руках.
Вряд-ли человек в здравом уме будет творить такое.
Эти размышления не приносили совершенно никакой радости эсперу, убивая в нем всякую надежду на светлое будущее. Он по-настоящему болел за мафию и как тяжко ему было наблюдать, во что превратилась эта организация в руках безумного руководителя. Теперь, уничтожив большую часть эсперов, потеряв неспособных, сбежавших от большой зарплаты и страха смерти в другие государства, дабы не быть найденными, мафия медленно рассыпалась.
Только трое человек пытались как-то повлиять на это, только трое человек начали воистину великое дело, только трое человек, которым босс доверял некоторые тайны, продумывали план действий. Только трое, во имя блага сотен. Они не раскрывали свои намерения перед кем-то, как бы опасаясь срыва планов, но не трепеща перед смертью. Они - разведовали, прощупывая болевые точки.
У опытного мужчины заболела голова от потока тяжёлых мыслей, но, блягодаря своим думам, взрослый совсем не мог спать, наблюдая за беспокойным сном подростка, готовый в любую минуту подскочить, чтобы помочь ему, и плевать на больные суставы, ибо жизнь ребенка сейчас важнее, всегда важнее.
В эти минуты в нем совершенно не было корыстных грязных помыслов, только великое сожаление. Он, конечно, думал, что Осаму может стать козырной картой и в руках босса, и в руках их маленького объединения, возомнившего себя новой мафией, а может он уйти, и тогда не будет представлять опасности, если только не свяжется с какими-нибудь врагами и не пойдет против.
Ацуши читал мысли мафиози, и по правде говоря, ему было совершено непонятно и неясно, для чего они терпят издевательства босса, будто силы их не хватит, чтобы все устроить. Он тоже начал думать больше, но это мешало выполнению миссии. Голова становилась будто чужой, сознание мутнело и паренёк немного пугался. “Нет тела, пропадают мысли…значит, я возвращаюсь из сна…” - будто спрашивал он сам у себя, но грудной голос отвечал: “Нет.”
Рано утром, когда солнце только начало подниматься над Йокогамой, Озаки ушла из кабинета Рюро, обосновав это тем, что надо бы приготовить что-то покушать, дабы восстановить силы после ужасного вечера и трудной ночи. Мори тоже проснулся, посмотрел на закрывшуюся за девушкой дверь и подошёл к старику, дежурившему у постели ребенка, который выглядел уставшим, помятым, опечаленным.
- Хироцу, скоро Кое принесет завтрак, ты потом хоть приляг, уже ведь, не мальчик и встречать рассветы как-то поздновато.- Мори замолк, немного стыдясь, что обратился к старшему на равных.- Вы извините, если вдруг обидел.
- Огай, я не такой старый, как ты думаешь. Я всего лишь на шестнадцать лет старше тебя. Знаешь, я надеюсь, что в свои сорок, ты не будешь так потрепан жизнью, как я.
