– Мне плевать, что ты там себе думаешь, – рявкнул Фиск, – но игра еще не окончена. Ты перешел границу, и возврата к прошлому нет.
Бесстрастно, будто оглядывая скульптуры в музее, Озборн обвел взглядом охваченный паникой зал и улыбнулся:
– Праздник удался.
* * *ОНИ столкнулись в воздухе – Человек-Паук был к этому готов. Или ему так казалось.
Он примерно представлял себе, что нужно сделать, строил какие-то сумасшедшие планы, но в сущности понятия не имел, как будет действовать. Кровавый Паук быстро развеял все его сомнения – хватило одного удара в лицо.
Человек-Паук отпрянул, уворачиваясь, но все же едва не взвыл от боли. Кулак у соперника был тяжелый, и в голове будто взорвалась бомба.
«Делать нечего, придется драться», – грустно подумал Питер.
Во время боя с Эхо он разработал на ходу новую стратегию, выдумывая прыжки и удары, которых никогда прежде не выполнял. Потом пришлось изменить даже образ мыслей, сойти с проторенной дорожки, чтобы продвинуться вперед. Борясь с тенью – а Эхо копировала его движения, будто отражение в зеркале или тень, – он искал способы ее перехитрить.
Однако Бингама с Эхо было не сравнить. Он делал то же самое, что и Человек-Паук, но никогда не изучал так тщательно его стиль, он не пытался по- настоящему стать Человеком-Пауком.
Значит, пришло время преподать ему урок.
Еще в полете, пока они спускались к полу, Бингам расправил плечи и сжал кулаки. Он собирался не просто биться, а лупить противника, как в жестокой кабацкой драке, – кулаками по голове, плечам, груди. Он готовился к поединку.
Человек-Паук решил, что предоставит сопернику такую возможность.
Они приземлились на ноги, лицом друг к другу. Челюсть у Паука понемногу распухала, но он старательно не замечал боли. Питер принял боксерскую стойку и поднял кулаки.
Кровавый Паук выпрямился и внимательно оглядел противника. Внезапно он выстрелил паутиной и опутал липкими нитями плечи Питера, дернул на себя и сбил его с ног, одновременно взлетая к потолку вслед за паучьей нитью и поднимая Человека- Паука, оскорблявшего его одним своим существованием, в воздух.
У Питера неприятно засосало под ложечкой – кому понравится вдруг превратиться в безвольную куклу? – и он завертелся, выбирая, куда бы выстрелить, за что зацепиться паутиной. Однако Кровавый Паук отпустил нить, которую сжимал в руке, и Питер полетел обратно, не успев затормозить. В живот ему излюбленным приемом футболистов – плечом вперед – врезался Кровавый Паук, и они вместе упали на пол.
Больно ударившись спиной, Питер несколько секунд хватал ртом воздух, пытаясь вздохнуть. Он закашлялся, и его едва не стошнило – а в паучьей маске этого лучше не делать.
Невольные зрители жестокой схватки охнули. Одни поспешили убраться подальше, другие, наоборот, подошли ближе. Защелкали фотоаппараты, телекамеры взяли в фокус фигуры в почти одинаковых синекрасных костюмах.
– Смотри, как они радуются! Спешат запечатлеть твои последние мгновения! – крикнул Кровавый Паук и ударил поверженного противника кулаком в лицо – раз, другой и третий.
– Все шутишь, несешь чушь, притворяешься героем, – продолжал Бингам. – А силенок-то у тебя кот наплакал. Только победишь кого-нибудь, а он – раз! – и возвращается невредимым. Ты хочешь, чтобы мир жил по твоим правилам, а правил-то нет! Когда Кровавый Паук сбивает тебя с ног – ты лежишь и не дергаешься, вот мое правило!
Человек-Паук наконец втянул воздух в легкие. Он почти ослеп от боли, едва уклоняясь от града ударов. Нащупав пол, он попытался оттолкнуться и подпрыгнуть, но новый удар – на этот раз по затылку – пригвоздил его к месту, а в глазах потемнело.
Его руки слабели, мышцы теряли силу.
«Ну нет!»
Этот ненормальный украл его имя, убил людей, убил Анику, а теперь собирался на виду у всех забить его до смерти?! На глазах у ЭмДжей и тети Мэй? С его бездыханного тела снимут маску, и тетя Мэй его узнает, поймет, что он скрывал все эти годы.
О плане – сколь угодно глупом и невозможном плане – придется забыть. Человек-Паук изо всех сил старался не потерять сознание и собирался с силами.
Удар!
Есть!
Он и не заметил, как оказался на ногах, стряхнув с себя противника. Он тоже умеет бить изо всех сил. Пусть мысли путались, пробиваясь сквозь туман, но тело действовало инстинктивно – он обрушил на Бингама один удар, потом другой и не останавливался, пока Кровавый Паук, пошатываясь, не отступил.
Питер выбросил в лицо противнику две липкие сети и дернул, уронив Кровавого Паука лицом в пол. Бингам упорно сопротивлялся, пытаясь высвободиться. Питер отстранился на секунду и ударил снова.
За Анику.
За всех погибших.
Он швырнул в противника паутиной и вдруг увидел ЭмДжей. Она смотрела на него, взволнованно раскрыв рот. Отчего она так встревожилась? Боится, что Питеру здорово досталось, или не хочет, чтобы он убил Бингама?
Ее взгляда было достаточно, чтобы привести Питера в чувство. Он вовсе не собирался убивать Бингама. В его план – пусть и несовершенный – это не входило.
Человек-Паук хотел иного – спасти людей, защитить город и сделать это правильно. Конечно, иногда Пауку приходится действовать силой, но куда чаще он должен быть умнее соперников, предвидеть их поступки и не доводить до жестоких противостояний. Сила была дана Человеку-Пауку, чтобы спасать жизнь, а не отнимать ее. Вот в чем разница между ним и его двойником-самозванцем.
Человек-Паук не убийца.
Питер уронил паутину на пол и позволил Бингаму подняться.
– Ну как, с тебя хватит?
– Мы только начали! – возмущенно выкрикнул Кровавый Паук.
– Ошибаешься, мы заканчиваем, – ответил Человек-Паук. – Ты застиг меня врасплох, но в честном бою тебе меня не победить.
– Не-е-ет, – протянул Бингам. – Я Кровавый Паук!
– Сейчас ты скорее Паук – Кровавый Нос!
Бингам, грозно рыча, бросился вперед, но Питер с легкостью уклонился. Что
