Алексей Осадчий
Золото Русской Калифорнии
Глава 1.
Боевой и революционный 1848 год преизрядно взбаламутил старушку Европу. Тряхнуло Италию. Пруссию, германские княжества. Австрийцы безуспешно пытались договориться с гонористыми венграми. Но наибольшее впечатление на государя императора и «сливки общества» Российской империи произвели дела французские.
Николай Павлович рвал и метал, проклиная европейских карбонариев, от которых непременно наберутся революционной скверны отечественные студенты, поэты и прочие вольнодумцы. Папенька несколько раз поминал декабрь 1825 года, что свидетельствовало о невероятном нервном напряжении самодержца, тему восстания гвардии он затрагивал крайне редко.
А тут ещё племянник великого корсиканца, аферист и мошенник международного масштаба Шарль Луи-Наполеон Бонапарт после летнего противостояния и победы «сил реакции», ну так нас учили на уроках истории в советской школе, «прорвался» в президенты Франции.
Как раз те дни, когда родственник «Бони» вёл выборную кампанию, великий князь Константин Николаевич сочетался законным браком с Александрой Фредерикой Генриеттой Паулиной Марианной Элнзабетой, сестрёнкой троюродной, тут никаких отступлений от генеральной исторической линии.
Невеста, принцесса Саксен-Альтенбургская, ожидая жениха из американского далека в Санкт-Петербурге, с энтузиазмом приняла православие и став Александрой Иосифовной и великой княгиней, предложила уже мужу совершить «променад» по монастырям и храмам Святой Руси. Отбиться от благочестивых намерении молодой жены удалось исключительно из-за непростой международной ситуации. Не время сейчас в молитвах лбы расшибать — враг когти точит на державу! Так что церковные службы Сандра (так я звал милую на ушко) посещала в сопровождении свиты, а генерал-адмиралу флота российского и без того не хватало 24 часов в сутках…
Балтийский флот моё возвращение отметил массовой подачей прошений о переводе на Тихий океан. Моряки полагали, что после женитьбы Константин Николаевич вновь ломанётся в Калифорнию, уже с молодой женой и серьёзным экспедиционным корпусом.
Слух прошёл по всей Руси великой, что многие тысячи крепостных (в разных версиях от ста тысяч и до миллиона, каков масштаб!) получат свободу и поедут жительствовать вольными хлебопашцами на реке Амуре и в Американской губернии. И хотя основная масса крепостных на «агитплакаты» не велась, постоянно по пути следования находились «живчики», бухавшиеся в ноги моей охране и просившие гвардейцев помочь «записаться в американские казаки». Это преизрядно веселило. Указ о создании «Американского казачьего войска» да, был. Но знать то о нём крестьяне в России попросту не могли, исключительно «чуйкой» в своих мечтах измысливая чудесную жизнь «мериканских казаков».
Причина тому — рекламные плакаты с видами красот дальневосточных и калифорнийских, отпечатанные за два последних года общим тиражом под полтора миллиона экземпляров, вот народ и всерьёз взволновался. За время Экспедиции в моём окружении появилось с полдюжины человек, серьёзно увлекающихся новомодной фотографией, минимум два аппарата сопровождали великого князя в путешествии по стране. Денег на экипировку «фотографической роты» не жалел. Как итог — тысячи фотографий в самых разных жанрах. Заодно, возвращаясь не только рожу державно корчил в объектив. — запечатлены были Енисей. Обь. Волга, и прочие, менее значимые реки в предполагаемых «точках» сооружения мостов. Не всё же позёрствовать на общих фотографиях с лучшими людьми сибирских и поволжских городов, или с офицерами дальних гарнизонов, для которых совместный «фотографический портрет» с великим князем едва ли не ценнее ордена.
Но папенька чётко дал понять — пять лет прожить с женой молодой здесь, а вот потом, родив наследников, можно и подумать об Амуре и Америке. Брат Александр поведал под большим секретом — с супругой не живёт плотски уже почти полгода, объясняя утрату пыла трудами тяжкими строительства железнодорожной магистрали, связующей столицы. Про фавориток Саша особо не распространялся, но мне уже маменька за первую неделю по возвращении под отчий кров все уши прожужжала, наставляя быть примерным супругом, не как старший брат. Кстати, интересная деталь, если невесту брата придворная камарилья поначалу третировала, что и послужило во многом причиной переезда их в Москву и создания там «молодого двора», то с моей «Сандры» разве что пылинки не сдували…
А это о многом говорило…
Лакеи и холуи, они ведь «сердцем чуют» кто в гору идёт, кто с горы катится. У Саши две прелестные дочурки, но для блага династии цесаревичу нужно произвести дитя мужеского пола, что он и проделал успешно, но — с княжной Гагариной. Наверное, потому ещё законная жена «игнорит» непутёвого братца.
А я по ранжиру, следующий в списке, так сказать «Лидер нации нумер три» — двадцать первый год пошёл, только что женился, и если первым родится мальчик, очень большие шансы, что Сашка откажется от короны в мою пользу. Тем более младшие подрастают, два оболтуса-погодка шестнадцати и семнадцати лет от роду, есть кому наплодить Николаю Павловичу официальных внуков, благо дело сие нехитрое и даже приятное…
Николай и Михаил, изучая по газетам и рассказам папеньки мои приключения, страстно возжелали пойти по флотской части, путешествовать, ставить паруса, брать на абордаж пиратские брига и каравеллы, отыскивать сокровища по старым картам.
Пришлось разочаровать балбесов, прочитать целую лекцию о новом флоте — без парусов, с паровой машиной и угольными погрузками. Стать механиками и кочегарами Коля с Мишей категорически не захотели и согласились служить там, куда их отец направит, где больше пользы Отечеству смогут принести. Император, при сём присутствовавший, в кои то веки мужская половина семьи собралась в полном составе, много смеялся и внезапно обратился ко второму сыну.
— Константин, так ты поэтому стараешься перегнать корабли с Балтики в Америку, стараясь чтоб парусные суда послужили напоследок России, перевезя в Калифорнию моряков и военные грузы?
— Да, отец. К чему без пользы гнить фрегатам. А так они заняты переброской через Тихий океан поселенцев из Владивостока.
— И пиратов воюют, — встрял в разговор эмоциональный Михаил.
— Нет. Мишкин, пиратов как таковых нам не попадалось. Хотя, браконьеры по сути — те же пираты, расхищающие природные богатства России, изничтожающие лежбища котиков и каланов…
— А кто победит, морской лев или амурский тигр?
— В воде или на суше?
И пока младший брат «завис», я, повинуясь жесту отца, проследовал с ним и с Сашей в кабинет императора.
Далее «соображали на троих», не посвящая Николая и Михаила во «взрослые» дела.
На первом месте по важности стояло получение наиболее полной информации о революционной ситуации в Европе. Отец очень обрадовался моему приезду, полагая командировать Константина в Варшаву, дабы постажировался второй сын у Ивана Фёдоровича Паскевича.
— Заодно, Костя, наладишь разведку в Пруссии и в Европе, генерал Образцов тебя очень хвалит, пишет, ты в Калифорнии и без него сумел создать сеть агентов.
— Не хочется от жены молодой уезжать.
— Да кто вас разлучает? Поедете со всеми удобствами! Возьмёшь свой Финляндский полк.
— Зачем столько штыков гонять по империи туда обратно? Обойдусь батальоном охраны.
— Делай как знаешь, если уж в шестнадцать лет показал себя
