Пообедал и начал вытачивать палочку. Для этого прошёл по улице, отламывая от деревьев веточки и пытаясь пропустить через них силу. Одно дерево откликнулось — это оказалась вся кривая и покореженная вишня, растущая на пустыре. Ножом отрезал наиболее прямую ветку толщиной в три пальца, освободил её от листьев и мелких веточек, после чего притащил домой.
Дома снял с ветки кору, достал из сарая ящик с деревообрабатывающим инструментом, доставшимся в наследство от деда-плотника. Отпилил от ветки искромсанный ножом конец, отмерил тридцать сантиметров от толстого конца ветки и отпилил. Получившуюся часть зажал струбциной на столешнице стационарной самодельной циркулярной пилы, стоящей во дворе. Взял самый маленький рубанок и начал обтесывать ветку, делая её ровной. Затем, вытащил из сарая точильный станок, его батя сделал из мотора от стиральной машинки, насадив точильный круг и закрепив получившуюся конструкцию на массивную и широкую доску. Включил точильный станок в розетку и начал потихоньку, чтобы не запороть заготовку, обтачивать палочку. Затем отшлифовал её шкуркой.
На шум пару раз подходил отец, смотрел, чем я занят, но ничего не говорил. Если я чем-то занят, то никто ни слова не скажет, какую бы ерунду ни делал. Как говорит мать, лишь бы не криминал. А уж если с инструментами вожусь, то вообще молча гордятся, что сын рукастый. Если чего не понимаю, спрашиваю у отца, он и поможет, и подскажет.
Заготовку под палочку сделал, а вот как поместить внутрь сердцевину? Высверлить? Нечем. Такие тонкие сверла подобной длины не встречал. Да даже если высверлю, как потом буду волосы просовывать? Тут в иголочное ушко нитку вставить проблема, а в маленькое и длинное отверстие точно намучаешься. Значит, надо распилить палочку вдоль, а потом склеить. Либо выточить канавку, потом вклеить кусочек древесины.
Сходил за дрелью, зафиксировал палочку струбцинами и в середине высверлил канавку длиной примерно десять сантиметров. Из оставшейся древесины вырезал деревяшку и изготовил шпонку, которая четко ложится в эту канавку. Потом вырезал на палочке рунную цепочку. Провозился с палочкой весь день. Вечером после ужина из купленных трав на газовой плите сварил зелье, в которое добавил немного своей крови. Срезал со своей головы несколько клочков волос, заодно челку подравнял, скатал из них веревку. Налил зелье в мисочку и вымочил волосы в нём, после чего уложил в канавку на палочке и, обмазав клеем «Момент», забил в канавку шпонку. Получилось с виду почти целая палочка.
Закончил уже в темноте. Пошёл в сарай относить инструмент. Оказавшись внутри, украдкой оглянулся. Никого не обнаружил. Взмахнув волшебной палочкой, произнёс:
— Люмос.
Заклинание вышло вполовину мощнее, только на этот раз шарик горел над волшебной палочкой. Светящийся шар подрагивал, словно лампочка во время скачков напряжения. Память подсказала, что это из-за неправильно изготовленной палочки. Надо погружать сердцевину при помощи трансфигурации, не повредив палочку, либо высверливать отверстие с торца снизу.
Но даже так волшебная палочка работает и слегка облегчает усилия, хотя и заклинания становятся нестабильными.
Направив ладонь на волшебную палочку и представив, как древесина сращивается, а клей изнутри выходит наружу, попытался активировать другое заклинание:
— Констант Трансформатус!
Получилось! Палочка стала словно выточена из цельного куска древесины. Только снаружи на ней проступил подсохший клей момент.
— Люмос!
Над кончиком палочки зажёгся светящийся шар, по предварительным прикидкам, он мощнее на три четверти, чем беспалочковый Люмос, при этом он светил ровно, без мерцания.
— Получилось! — вырвался у меня тихий восторженный возглас. — Я волшебник!
Услышал во дворе шаги. Кто-то шёл в мою сторону.
— Нокс.
После сказанной мной фразы, свет погас.
В дверь заглянул отец.
— Сынок, что тут у тебя светилось? — спросил батя.
— Темно, я не видел ничего, спичкой подсветил.
— Аккуратней с огнём, тут краска и вообще, сарай деревянный, — слегка пожурил отец. — Закругляйся давай уже и дуй в душ, а то вода остынет.
— Хорошо!
Я запер сарай и забежал в дом. Волшебную палочку положил в ящик своего письменного стола, взял полотенце и побежал во двор принять душ. Вообще, удобства у нас во дворе. Душевая кабина сколочена из досок, а на ней бочка. Летом хорошо, можно каждый день купаться, за день вода прогревается и к вечеру становится теплой. Вот зимой мыться приходиться в корыте, долго ведрами греть воду, потом выносить на улицу грязную, поэтому в холода мы моемся раз в неделю.
Везёт всё же тем, кто в квартирах живут, они могут каждый день купаться в ванной, да ещё в горячей воде, которую не надо носить с колонки! Хотя, зря жалуюсь, нам теперь тоже не надо ходить к колонке, в прошлом году мы провели воду, правда только во двор вывели гусак, но и это большой кайф. Только мы незаконно врезались. Родителям родственник, дядя Коля, он слесарем работает, сказал, что нам разрешение не дадут, а платить за него надо много. Он сказал, что проще самим незаконно подключиться, а потом заплатить штраф — это выйдет в три раза дешевле, чем получить разрешение официально. А типа уже подключенных никто не будет отрезать. Так и вышло. Яму мы сами копали, трубы дядя Коля подогнал бесплатно, ну как бесплатно, отец ему машину за это помог починить, а мать потом занималась оформлением в водоканале.
Отца зовут Сергей Сергеевич Токарь, он среднего роста, примерно метр восемьдесят сантиметров, худой и жилистый. Глаза голубые, волосы русые, всегда аккуратно зачесанные на правый бок, лицо худое и вытянутое, но в тоже время слегка округлое. Ему уже сорок три года. У отца всегда с собой небольшая расчёска, которой он поправляет прическу. Я как-то в детстве спросил, а почему он не зачесывает волосы налево, тогда он ответил, что налево волосы зачесывал Гитлер — это такой плохой дядя, поэтому налево волосы зачесывают только плохие дяди: маньяки, бандиты и гомосеки всякие. Вообще, отец работает автослесарем в сервисе, в котором чинят автомобили УАЗ, но в последнее время им зарплату не платят. Они с остальными слесарями кое-как перебиваются «леваками», проводя некоторые машины мимо кассы, но это меньше, чем он должен зарабатывать, поскольку редко получается. Пару недель назад он говорил, что собирается увольняться и другую работу подыскивает. Работы полно, но мало где за неё платят деньги, а зачем тогда она такая нужна?
Напротив душа в другом конце двора, примерно в восьми метрах, расположился туалет, такая же будка. Вот в него зимой ходить то ещё удовольствие. Как говорил поэт Вишневский: «О, как морозно в январе, когда удобство во дворе»! Меня приятель научил, как делать, чтобы в морозы пятой точке не было
