Женщина провела их в гостиную, — старая мебель, потрепанный сервант и выцветшие обои.
— Извините, я предложила бы вам чай, но у меня просто нет сил, — говорила Лиза, присаживаясь в кресло.
— Мы понимаем, Лиза, — участливо сказал Сэм. – Расскажите нам о Николь. Как она жила? Не было ли в её поведении чего необычного?
— Нет, ничего необычного не было, — начинала Лиза, едва не плача.
Дин заметил на небольшом столике фотографию, примерно десятилетней давности. На ней была Лиза и черноволосая улыбчивая девочка, сидящая на качелях.
— Это вы? – спросил Дин.
— Да, — подтвердила Лиза, вытирая выступившие слёзы платком, — ей здесь девять лет. Она была моей отрадой, я ведь родила её поздно. Забеременела я в шестнадцать, — мать отправила на аборт. А когда вышла замуж, мне сказали, что у меня идёт осложнения, в связи с тем, что я ранее избавилась от ребёнка. Я долго лечилась, но, в конце концов, родила Николь, а когда дочери исполнилось три года, мой муж попал в автокатастрофу и погиб.
— Сожалею, — проникновенно сказал Сэм.
— Наверное, это я виновата в том, что случилось с моей дочерью, — говорила женщина, вытирая вновь выступившие слезы. – Мне приходилось работать на двух работах, чтобы хоть как-то прокормить нас. Я не могла дать дочери хороших карманных денег и купить ей нормальную одежду. Я знала о её проблемах в школе, но думала, что всё образуется, а оно вон как обернулось!
Женщина зашлась в рыданиях.
— Дин, принеси воды! – попросил Сэм, стараясь тем временем успокоить женщину.
Старший Винчестер побежал на кухню, быстро найдя стакан, он налил туда воды из-под крана и побежал обратно в гостиную. Дав бедной женщине воды и позволив ей немного успокоиться, Винчестеры продолжили разговор.
— Мисс Сент, то есть вы знали, что в школе её задирают? – поинтересовался Сэм.
— Да, я знала, — говорила женщина. – И знала из-за чего всё это. Какая нынче молодёжь пошла. Им лишь бы похвастаться сумками от «Armani», кофтами и джинсами от «Dolce & Cabana», новенькими мобильными телефонами. А учёба это так, — приложиться. А я не могла дать этого своей дочери, мы едва концы с концами сводили. Я скопила немного денег, хотела ей на день рождения подарить простенький ноутбук.
— Мы понимаем ваше горе, — сказал Сэм, — у нас у самих погибли родственники. Но мы бы хотели узнать, не вела ли себя Николь странно в последнее время?
— Я много работаю, прихожу, когда моя дочь уже спит, а ухожу, когда она ещё спит. Виделись мы только в выходные дни, я особо не лезла в её жизнь, в последнее время Николь сильно отдалилась от меня.
— Может у неё появился друг? – предположил Дин. – Ну, парень?
— Я не знаю, я в её личную жизнь не лезу, но в последний месяц она стала какой-то раздражительной…
— А в чем это выражалось? – поинтересовался Сэм.
— Ну, она постоянно грубила, даже мне, хотя мы до этого никогда не ссорились. Начала угрожать своим одноклассникам кровавой расправой, говорила, что наведёт на них порчу. А две недели назад подралась с девочкой из своего класса.
— С Самантой Донован? – уверенно спросил Дин, не сомневаясь в личности обиженной девушки.
— Да, именно с ней, причем ни с того ни с сего. А когда их попытался разнять их классный руководитель, то она и его ударила, — говорила Лиза. – Меня тогда вызвали в школу и сказали, что если я не возьмусь за дочь, то она будет отчислена. А у неё ведь выпускной класс, к тому же скоро экзамены. Но она и учебу забросила, хотя раньше училась лучше всех в классе.
А когда я пошла в то утро к ней в комнату, — голос женщины дрогнул. – Господи, я даже не поняла, где я нахожусь! Я даже не узнала свою дочь, она была вся изломана, как пластмассовая кукла, а на столе были атрибуты черной магии. Я думала, что я попала в кошмар… Я вызвала полицию, а меня увезли по скорой в больницу. Только вчера выписали.
— Мисс Сент, а можем ли мы осмотреть комнату Николь? – поинтересовался Сэм.
— А зачем? – спрашивала Лиза.
— Дело в том, что полицейские не знают той информации, которая попала к нам, и мы бы хотели повторно осмотреть комнату, чтобы убедиться, что наши коллеги ничего не упустили, — уклончиво пояснил Дин.
— Ладно, я всё равно больше не смогу зайти туда. Слишком тяжело, — тихо поведала женщина.
Горе, действительно, сломало эту женщину, она едва смогла довести Винчестеров до комнаты Николь, но потом оставила молодых людей и спустилась вниз. В её памяти были слишком свежи воспоминания о том, что она обнаружила в комнате своей дочери.
Открыв дверь, братьям сразу же бросилось в глаза кровавое пятно на ковре комнаты. В нос ударил металлический запах запёкшейся и чуть подгнивающей крови.
Парни обступили это огромное пятно, стараясь не встать в него, одновременно с этим пытаясь справиться с подступившим рвотным спазмом.
— Ты читал показания Лизы Сент? – спросил Дин осматривая жилище ведьмы.
— Да, читал. Тело лежало возле двери, но она была не заперта, — говорил Сэм.
— И мать не слышала, как убивают её дочь? – не понимал Дин.
— Дин, если это был демон, то он вполне мог сделать это так, чтобы Николь не смогла закричать, — пояснял непонятливому брату Сэм. – А здесь, всё как нужно, — гримуар, жертвенные ножи, косточки… В общем, всё чтобы изготовить ведьмины мешки и проводить ритуалы.
— Николь явно только начинала свою карьеру ведьмы, — задумчиво говорил Дин, смотря на стол, где всё ещё лежала ткань с нарисованной пентаграммой. – Она не скрывалась и не ставила защиты. К тому же Саманта была её первой и единственной жертвой.
— А судя по словам матери, Николь начала вести себя странно только месяц назад, — уточнил Дин. – Ведьмам бывает и меньший срок нужен, чтобы овладеть искусством черной магии.
— Дин, черная магия капризна, стоит ошибиться в формуле или заклинании, как вся мощь обрушится на тебя, — убеждённо сказал Сэм.
Дин не стал ему ничего говорить, слишком живо было в мозгу у старшего из братьев воспоминание о демонице Руби.
— Смотри-ка, а здесь кто-то рылся, — заметил Дин, указывая на старые пожелтевшие листы, с рисунками ритуалов и текстами заклинаний, они были беспорядочно разбросаны, словно кто-то что-то искал здесь.
— Странно, что полиция это всё не забрала, — говорил
