Судорожно выдохнув, Майкл закрыл глаза. Переведя дыхание, поставил пистолет на предохранитель и убрал за пояс черных классических брюк.
— Чуть не пристрелил тебя, — проговорил он в полголоса.
— Ну, не пристрелил же, — спокойно ответила Джин, касаясь кончика носика дочери. Казалось, она даже не была удивлена. На самом деле, Майкл знал, что причина не в этом. Вниманием Джин сейчас всецело владела Дженни.
— Вот в чем дело, — сам себе сказал киллер.
Теперь он понимал, что произошло с Дженни. Она успокоилась так внезапно потому, что почувствовала присутствие матери. Любой ребенок, особенно такой маленький, нуждается в материнской любви, как бы хорошо к нему не относились остальные. Мать не заменит даже самая ласковая и нежная женщина, даже такая как Марисса.
***
Приехав в ресторан чуть раньше назначенного времени, Марисса обнаружила, что является единственным посетителем. На вопрос, где все, официант лишь загадочно улыбнулся и пригласил войти.
Просторный зал, убранный в красно-белых тонах, казался райским уголком. Здесь было так тихо и спокойно, что Марисса невольно улыбнулась. Ступая по светло-бордовой ковровой дорожке, она прошла к столику. В высокой вазе стояли ослепительно-белые хризантемы. Наклонившись, она вдохнула терпкий горьковатый аромат и прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Уже очень давно ей не приходилось чувствовать ничего подобного. Не смотря на то, что последний год прошел в сравнительно спокойной обстановке, что-то постоянно мешало или тревожило. Сегодня же на душе Мариссы было так светло и радостно, что хотелось танцевать.
— Я не знаю, какие цветы тебе нравятся, — послышался голос за спиной, — поэтому выбрал их.
— Да? — приподняла одну бровь девушка, поворачиваясь к обладателю приятного баритона. — Почему не розы?
— Банально, — пожал плечами Лоренс Максвелл.
Он стоял у входа, засунув руки в карманы темных брюк. Одетый в простую белую рубашку, Максвелл выглядел очень элегантно, не смотря на слегка встрепанные волосы. Убирая за ухо непослушную прядь, Марисса улыбнулась, наблюдая, как он не спеша идет к ней. И так хотелось броситься ему навстречу, но она заставила себя быть сдержаннее. Тем не менее, чем ближе он подходил, тем сильнее билось сердце, а еще становилась громче играющая где-то вдалеке музыка. Оказавшись в шаге от нее, Лоренс взял девушку за руку.
— Помнится, ты весьма не дурно танцуешь…
— Танцую, — подтвердила она. — Хоть и не люблю.
— Не любишь? — переспросил он, выводя ее на середину зала. — Почему?
— Наверно, потому что не было хорошего повода, — ответила она, обвивая руками его шею.
— Теперь он есть, — Лоренс склонил голову к плечу, внимательно глядя ей в лицо. — Обещаю, ты снова полюбишь танцевать. Я дам тебе еще, как минимум, еще один повод полюбить, — и прозвучало это так двояко, что Марисса даже вздрогнула.
— Какой же?
— Как насчет свадебного танца? — наклонился он к ней, хитро прищурив темные омуты глаз. — Чем не повод?
— Ты что, зовешь меня замуж? Вот так — сразу?
— Конечно, я могу потратить пару лет на букетно-конфетный период, но все равно все кончится этим же, — пожал плечами ее собеседник. — Ну, правда, Марисса. Меня достала эта тема. Давай, поженимся, а? По-человечески, как все ванильные парочки, закатим грандиозную вечеринку, нарядим здоровенный лимузин, даже выпустим голубей, если хочешь… Поедем в путешествие в медовый месяц… — он замолчал, словно хотел сказать что-то еще, но передумал.
— Родим детей, да? — закончила она, а затем повернулась спиной, чтобы он не видел, как увлажнились ее глаза.
— Дети? — переспросил он, обходя ее, чтобы снова оказаться лицом к лицу. — Ни за что! Я ненавижу детей, Марисса. Они такие маленькие, сопливые и постоянно орут. Не-ет…
— Рей… — вздохнула она.
— Серьезно, — кивнул он. — Если очень захотим, то возьмем на воспитание малыша. В мире сотни тысяч детей, которым ты сможешь быть прекрасной матерью.
— Ты, правда, так думаешь?
— Да, я так думаю.
— Но ведь…
— Нет, — покачал головой Максвелл. — Давай, не будем об этом, ладно? Итак, ты не ответила.
— Что? — не поняла Марисса.
— Пойдешь за меня замуж? — повторил свой вопрос Лоренс, доставая из кармана маленькую коробочку. — Опять…
— Опять — нет, — рассмеялась она в ответ. — Снова — да. Да, Рей. Я пойду за тебя замуж и отравлю тебе жизнь.
— Я согласен, — он наклонился и поцеловал ее в губы. — Делай все, что тебе вздумается.
— Потом не жалуйся…
