Будучи хладнокровным, но главное, разумным человеком, Эрик понимал, что бесконечной войны со своими недоброжелателями может и не выдержать. В дортуаре – а кадеты первого курса спали в общих спальнях, – в душевых, на физподготовке в парке, окружающем комплекс зданий академии, где-нибудь когда-нибудь, но они его достанут. Поэтому следовало нанести превентивный удар такой силы, чтобы отбить охоту пробовать на нем свои «зубы» раз и навсегда. А для этого он должен был устроить своим недругам «показательную порку». Однако делать это на верхних этажах было нельзя. Узнают преподаватели, он же и окажется виноватым. А вот в тренировочном комплексе, да к тому же в поздний час…
– Ну, что, «мурзик», потанцуем? – первой, как и следовало ожидать, начала «разговор» Клодина Люфор – дочь вице-адмирала, командовавшего на данный момент 7-й флотилией.
– Я весь ваш, мадемуазель, – улыбнулся Эрик, переходя на франк. – Танец с вами – это такая честь!
– Героя из себя строишь? – А это уже Иан Вонг, мечтающий, как догадывался Эрик, залезть Клодине в трусы, а значит, он будет не столько бить «подлеца», сколько стараться показать себя перед дамой во всей красе.
Девушка была и в самом деле хороша, но, на вкус Эрика, слишком женственна. Драться с ним она не будет. Как только начнется свалка, отойдет за спины своих паладинов[7] и будет их оттуда подбадривать. А вот Иан противник серьезный. Крепкий парень, сильный, тренированный. Одна беда, он боксер, а бокс для уличной потасовки не подходит. Один на один и при соблюдении строгих правил поединка он был бы опасен, а в массовке – нет.
Остальных ребят Эрик знал пока плохо, так что судить об их силе мог только по внешнему виду, поведению и манере двигаться. Трое показались ему всего лишь «пушечным мясом». По-настоящему опасными выглядели худощавый, но жилистый Андрей Мельник и опасная красотка – сестра Андрея Вера, дети другого известного адмирала. Эти двое двигались на особый манер. Наверняка занимались каким-то из китайских или корейских боевых искусств, что было не слишком хорошо. В прошлом Эрику приходилось драться с китайцами, и он помнил, какими трудными противниками они могут быть. Но, с другой стороны, те ребята, в отличие от Мельников, были опытными уличными бойцами, а Вера и Андрей, скорее всего, никогда и ни с кем по-настоящему не дрались.
– Героя из себя строишь? – спросил Иан Вонг.
– Ну, какой из меня герой, – пожал плечами Эрик.
– А вот сейчас и узнаем!
Удар без замаха, и не с правой руки, как можно было ожидать, а с левой. Но Эрик характер атаки угадал и сместился вправо, одновременно нанося удары левой рукой и правой ногой. Кулак в бок, мыском ноги под челюсть, и, завершив свой «выпад», Эрик ныряет под ноги бездарно сгрудившимся перед ним оппонентам. Двоих он тут же свалил, как кегли в кегельбане, проскользнул мимо третьего и оказался лицом к лицу с отскочившей назад Клодиной. Жалко было портить такую красоту, но на войне как на войне. Эрик нанес два стремительных, но не слишком сильных удара по лицу – синяк под глаз и сломанный нос – и сразу же развернулся к Мельникам. Эти атаковали его одновременно с двух сторон. По-видимому, привыкли работать в паре, и на несколько мгновений Эрик попал под жесткий – прямо сказать, убийственный для любого другого парня – прессинг. Били они его грамотно и сильно, но их подвел темп. Эрик был в принципе быстрее. Он видел их несколько замедленными по отношению к самому себе и опережал в движении. Поэтому принимал удары на предплечья, а через секунду или две начал отвечать, и сразу же оказалось, что они действительно спортсмены, а не бойцы. Держать удар по-настоящему не умели и были чувствительны к собственной боли и особенно – к крови. Достаточно было разбить Андрею нос и рассечь Вере губу, и оба сдулись, как проколотые шарики. Теперь их на какое-то время можно было оставить в покое – пусть зализывают раны – и попытаться максимально быстро и эффективно вывести из строя массовку. Тогда можно будет добить Вонга и вернуться к Мельникам. Однако планам его не суждено было сбыться.
– Прекратить!
Приказ ударил, как хлыст.
– Кадеты, смирно! Руки по швам!
Тот, кто отдавал приказы, умел это делать и, судя по интонации, был уверен в своем праве их отдавать. Это даже Эрик уловил, что называется, с полуслова. Отскочил в сторону, чтобы кто-нибудь не вмазал по инерции. Встал смирно, прижал руки к бокам. Все остальные тоже отреагировали, хотя и не так быстро, как он. Застыли кто где, но все, как и Эрик, смотрели на дверь, в проеме которой стояла высокая стройная девушка в темно-синей форме со знаками различия гардемарина действительной службы. Если бы не ее властный тон и безукоризненная внешность – не красавица, как Клодина, но порода чувствуется, – Эрик мог бы еще засомневаться. Но по совокупности признаков решил, что девушка только что вернулась с летней практики. Кадетам, перешедшим на четвертый курс, перед выходом на практику присваивали звание гардемаринов, что позволяло при выпуске сделать их всех младшими лейтенантами. Все это Эрик знал теоретически, но, глядя на девушку, решил, что так оно и есть. Что ж, она офицер, а они кадеты первого года обучения, все права у нее.
– Ты! – указала она пальцем на Эрика. – Представься!
– Эрик Минц, ваше благородие[8]!
– Что здесь происходит, кадет Минц?
– Учебный спарринг, госпожа офицер.
– Господин!
– Прошу прощения? – не понял Эрик.
– На флоте есть только господа… К которым обращаются по званию.
– Так точно, господин гардемарин, – исправил свою оплошность Эрик.
– Так-то лучше, – холодно заметила девушка-гардемарин и повернулась к другим участникам драки.
Сейчас Эрик ее уже рассмотрел. Первое впечатление оказалось верным. Высокая, стройная – или, возможно, поджарая, – с узкими бедрами и маленькой грудью. Не красавица, но правильные, чуть жестковатые, возможно, даже хищные черты лица выдают породу, чем бы это ни было на самом деле. Происхождение явно европейское, без примесей чужой крови, волосы светло-русые, глаза серые, кожа белая.
– Ты! – палец указывает на Клодину Люфор, лицо которой было залито кровью и соплями.
– Клодина Люфор, господин гардемарин, – прогундосила блондинка в разбитый нос.
– Ваша оценка обстановки, кадет.
– Учебный спарринг, господин гардемарин, сэр.
– Что-то пошло не так? – На этот раз палец указывает на Веру Мельник.
– Так точно, ваше благородие! Увлеклись!
– Жалобы?
