Восьмикурсник Гарри Поттер сидел на подоконнике, лениво и почти безучастно рассматривая очередную парочку молодых волшебников, занимавшихся сексом, которые прятались за деревьями и кустами, растущими почти вплотную к зданию, и поражался их наивности. Разумеется, со стороны обустроенных площадок двора и мощеных дорожек тех не было заметно, но из этого окна в заброшенном коридоре северного крыла древнего корпуса школы, затерявшегося посреди Запретного леса, открывался прекрасный вид на их интимные забавы.
Подобное повторялось здесь каждый день, как только заканчивались занятия. Очень редко молодежь ограничивалась жаркими объятиями и поцелуями. Обычно все заходили в своих играх намного дальше. Занимая уединенное место, они ставили несколько кордонов из разных чар – отвлечения внимания, сигнальных и на всякий случай щитовых. Затем мантии задирались или и вовсе сбрасывались, чтобы не запутываться в них руками и ногами. Не рискуя все же раздеваться полностью, снимали только то, что мешало доступу к тем частям тела, которые непосредственно участвовали в процессе эротического контакта. Иногда эти игры выглядели грубо до примитивности. Чаще всего в таких случаях парень, не тратя времени зря, расстегивал брюки, откуда чуть ли не выпрыгивал жаждущий развлечения член. На ходу пару раз клюнув подругу в щеку или ухо, имитируя поцелуй, он наклонял ее, укладывая грудью на наколдованный стол, или ставил на четвереньки – в зависимости от богатства фантазии и предпочтений, задирал мантию ей на голову, поднимал юбку, приспускал трусики, оголяя белые, розовые, смуглые или и вовсе шоколадного цвета ягодицы, и сразу же толкался между ними своим членом, словно бродячий пес, оседлавший хозяйскую болонку. Вцепившись девушке в бока, а то и в шею, такой мачо, вколачиваясь в податливое тело, вероятнее всего, думал лишь о своем удовольствии, не особо заботясь о партнерше. Все происходило быстро, будто парочка спешила на поезд, отходивший через пару минут. Кто-то замирал, получая разрядку, кого-то била дрожь, некоторые, видимо, являлись любителями покричать, потому что прикрывали рот рукой. Игриво шлепнув по попе свою подружку, такие ребята давали понять, что они со своей задачей справились. Минута-другая, и любовники, расправив магией одежду, торопливо уходили.
Еще жестче иногда выглядел секс двух ребят. Здесь порой пользовались связывающими и подвешивающими чарами, да и от Силенцио не отказывались, потому что раскрытые в беззвучном крике рты и судорожно вцепившиеся в ткань мантии или даже в траву руки явно демонстрировали, что секс хоть и жаркий, и желанный, но далеко не нежный и ласковый. А минет так и вовсе порой выглядел так, словно один партнер пытался удушить второго, вбиваясь в его рот с таким размахом и силой, что было удивительно, как у того не травмировалось горло. Хотя кто сказал, что не травмировалось? Гарри иногда неосознанно следил за такими любителями крутого секса. Они явно испытывали трудности с глотанием после своих развлечений. Так же как, впрочем, не редкостью бывали проблемы и с местом пониже спины. И это при условии, что магические зелья творили просто чудеса, залечивая раны и травмы буквально на глазах.
Однако иногда удавалось застать парочку, видимо, знавшую толк в телесных утехах. И тогда подглядывание приносило Поттеру некое эстетическое удовольствие, а в последнее время еще и позволяло самому сбросить напряжение (благо в тупик коридора с окном, где он обычно располагался, прячась ото всех, никто никогда не заходил). Особенно нежными в отношениях были пары девчонок. Правда, подглядеть за подобными эротическими играми Гарри удалось всего несколько раз за прошлый год. Одежду приходящие получить наслаждение, а не только разрядку, тоже не снимали, все же не в закрытой комнате планировали отдаться удовольствию, но распахнутые полы их мантий предъявляли взгляду и пышную женскую грудь с темными сосками, и привлекательные торсы парней. Пусть не очень долго, но такие любовники все же уделяли время ласкам, и тогда можно было увидеть, как нежные прикосновения и поцелуи, рассыпавшиеся теплыми солнечными бликами по всему телу, доводили партнера до приятной дрожи. С окна второго этажа открывался неплохой вид, позволявший при желании рассмотреть подробности сексуальных игр и сам процесс достаточно детально, все зависело только от позиции, выбранной парочкой. Рука юноши, ласкающая подружку, подготавливая ее к соитию, чаще всего пряталась под подолом юбки, словно уступая некоторой доле нерастраченной стыдливости. Но когда голова парня склонялась между широко разведенных коленей девушки, лежавшей на спине, а через несколько минут, он, выпрямившись, пристраивал ее ноги себе на плечи и начинал двигаться в вечном как мир ритме, Гарри не мог сдержаться и устраивал свидание своему члену с рукой. Очищающие чары он освоил превосходно и выполнял их сейчас качественно даже невербально и без волшебной палочки. Однако более сильный отклик собственного организма он получал, наблюдая, как парень терпеливо готовил анус своего партнера к проникновению, ныряя в него скользкими от смазки пальцами, или проталкиваясь внутрь языком, при этом оглаживая напряженные бедра и дразня легкими прикосновениями член. В отношениях однополых пар места для стыдливости, казалось, не оставалось и вовсе. Ребята обычно были откровеннее в ласках и способах доставления удовольствия друг другу. В таких случаях Гарри терялся, на чьем месте ему хотелось бы оказаться – и та, и другая позиции имели свои преимущества. Они одинаково привлекали его. Если при контакте с девушкой все было ясно сразу и оставалось лишь экспериментировать с позами, то здесь возникало намного больше возможностей для реализации своих эротических фантазий.
***
Поттер легко принял собственную бисексуальность, которая являлась нормой для волшебников. Да и свои периодические наблюдения за любовными играми старшекурсников он не считал чем-то преступным, хотя и понимал, что вряд ли кому-то понравится узнать, что за ним тайком подсматривали. Эти парочки за окном воспринимались им как что-то абсолютно не связанное с его настоящей жизнью в магическом мире, что-то отвлеченное и даже немного нереальное, как маггловские фильмы. Случайно обнаружив в прошлом году, что из окна открывается необычное зрелище, он стал иногда приходить к нему в поисках отвлечения от забот и проблем, не забывая брать с собой мантию-невидимку, чтобы не быть ненароком замеченным искавшими уединения. Он не осуждал тех, за кем наблюдал, и не особо радовался за них, ведь все они были для него чужими людьми. Так же, как и он для них – странный и непонятый, со своими привычками и недостатками. Учитывая, что окно находилось в тупике абсолютно непопулярного коридора, здесь оказалось удобно скрываться от глаз недругов или просто равнодушных людей, раздражавших Поттера своим потребительским отношением к окружающим.
Собственно, с этого все и началось – он искал место, чтобы подальше убраться ото всех, спрятаться, исчезнуть. Он
