Моя решимость окрепла, и занятие в понедельник началось прекрасно. Как обычно, я пробежал пять миль на дорожке как раз к пяти тридцати. Когда откладывать стало некуда, я направился в боксёрский зал.
Фрэнки был там, разминался со скакалкой.
Его шоколадного оттенка тело плавно изгибалось, а ноги едва касались пола. Для своих размеров Фрэнки был очень ловок. Он был не огромным, но высоким и мускулистым.
Когда я вошёл, он заулыбался и повесил скакалку на один из крючков на дальней стене. Я пытался не представлять его усмешку или тело. В попытке отвлечься я начал бинтовать руки.
Будто понимая, какой эффект на меня оказывает, Фрэнки держался по-деловому, хотя и продолжал ухмыляться. Он по-прежнему казался мне охренительно красивым. Не теряя времени даром, он отправил меня к груше, но в этот раз не держал её и не стоял ко мне лицом.
Так было гораздо лучше. Легче концентрироваться, когда я не смотрел прямо в его глаза.
Фрэнки находился рядом и корректировал положение моих ног. Судя по всему, я в стойке заворачивал левую ногу внутрь, и поэтому приходилось прикладывать больше усилий для бокового удара правой.
К концу получасовой тренировки мы улучшили мою фокусировку. У меня едва ли хватило времени думать о тренере. Без сомнений, он был хорош в своём деле.
Когда я закончил, он кинул мне полотенце.
— Так-то лучше, детектив, — произнёс Фрэнки с улыбкой, демонстрируя ямочку.
Его плечи лоснились от пота, а майка почти не скрывала его тело, его пресс...
— Да, действительно.
Я притворился, будто вытираю лицо полотенцем и постарался не выдать, что оценивал его.
— Сегодня больше концентрации, — заметил он.
Я издал нервный смешок.
— Что-то вроде того.
Когда я поднял взгляд, Фрэнки в ответ смотрел на меня.
— Ого, я почти заполучил настоящую улыбку, — ухмыльнулся он.
Я почувствовал, что покраснел. Чёртов кошмар. Я не смог сдержать небольшую усмешку.
— Почти.
— Думаю, ты должен называть меня Кира, — как бы невзначай сказал парень.
— Почему?
— Потому что это — моё первое имя, — ответил он, пожимая плечами. — И все остальные здесь зовут меня Фрэнки.
Должно быть, он увидел растерянность на моём лице, поэтому объяснил.
— Видишь ли, если ты скажешь друзьям, что идёшь на ужин с Фрэнки, они поймут, что это я. Но, если скажешь, что у тебя ужин с Кирой, они не догадаются.
В этот момент какой-то другой полицейский зашёл в зал, спасая меня от необходимости отвечать.
Кира улыбнулся человеку и позвал меня, когда я уже был в дверях.
— Мэттью?
Я обернулся и подождал продолжения.
— Подумай о том, что я сказал, — произнёс он, выравнивая маты. — Увидимся на твоей тренировке в среду.
Блядь.
Фактически, он только что пригласил меня на ужин. И попросил звать его по имени, чтобы мои коллеги не догадались.
На самом деле я не особо раздумывал. Потому что какая-то часть меня уже ждала с нетерпением. Но в среду встретиться не получилось. Я закопался в делах и пропустил тренировку. Моя работа не была из разряда «с понедельника по пятницу, с девяти до пяти».
Но всё, о чём я мог думать — Кира. Его улыбка, его губы, его глаза...
Его предложение.
Вечером в пятницу, после длинной недели, мы направились в тренажёрный зал пораньше. Уделив беговой дорожке стандартное время, я пошёл в зал для бокса. Я не был уверен, что скажу ему и приму ли приглашение. Мне хотелось... Боже, мне так хотелось. Но у меня были собственные сомнения. Я знал, что стоит рассказать о них, прежде чем всё зайдёт слишком далеко. Если зайдет далеко.
Когда я появился в зале, у Фрэнки ещё шла предыдущая тренировка.
— Ой, прости, — пробормотал я. — Не подумал, что здесь кто-то есть.
Увидев меня, он улыбнулся, взглянул на часы, обратно на меня и сказал:
— Всё в порядке. Мы почти закончили. Если хочешь, можешь пока начать со скакалкой, — предложил он, кивая на крючки на задней стене. — Нам нужно ещё пять минут.
Бросив полотенце и бутылку с водой на мат в углу, я выбрал скакалку. Повернулся лицом к Фрэнки и начал прыгать, наблюдая за тренировкой.
Он занимался с девушкой. Кажется, она работала на четвертом этаже. Я иногда видел её здесь. Она была по-женски привлекательна: светловолосая, худая и подтянутая.
Девушка отрабатывала удары спиной ко мне, а Фрэнки держал мешок. Он стоял, повернувшись ко мне. Наблюдая за мной.
Фрэнки продолжал давать инструкции девушке: «распрями плечи», «опусти подбородок», «двигай ногами». Но пока я прыгал, он смотрел прямо на меня поверх её плеча.
— Намного лучше. Выглядит отлично, — комментировал он, практически ухмыляясь. Его взгляд был пронзителен. Казалось, что он разговаривает с девушкой, но нет. Фрэнки обращался ко мне.
Мой член запульсировал в ответ.
Я повернулся к зеркальной стене, надеясь отвлечься. Но глядя на себя, не мог не замечать в отражении Фрэнки. Его глаза нашли мои в зеркале, пока я разминался спиной к нему. И почему-то всё стало хуже. Он наблюдал за мной, не привлекая лишнего внимания, и всё же... Я чувствовал, как его взгляд обжигает мою кожу.
Он смотрел на меня, я — на него, наши глаза пересеклись в отражении. В этот момент девушка что-то сказала, он взглянул на неё, и связь между нами оборвалась.
Фрэнки завершил тренировку, так что я повесил скакалку и начал бинтовать ладони.
Сегодняшнее занятие меня добьёт.
Желая сосредоточиться на чём-нибудь конкретном, я начал работать с грушей, пока Фрэнки болтал с Дженни, Джейн, Джаннет или как её там звали. Когда она ушла, я понял, что он стоит позади меня и наблюдает, но ничего не сказал.
Я знал, что в зале только мы, чувствовал это собственным телом. Перестав наносить удары, я остановил мешок и упёрся в него лбом, не ощущая, насколько тяжело дышу.
— Что ты со мной творишь? — Я услышал, как задаю вопрос, хотя не планировал произносить его вслух.
Фрэнки прочистил горло, будто бы растеряв слова.
— Что ты имеешь в виду?
Я взглянул на него и подумал, что если выскажу эту хрень, то возможно выкину её из головы.
— Тебя, — ответил я, практически обвиняя. — Ты — всё, о чём я могу думать.
Он посмотрел вниз, на маты на полу.
— Ты пропустил тренировку в среду. Я решил, возможно, так ты говоришь, что не заинтересован.
Он не только заметил, что я не появился в среду, но и скучал по мне. Данный факт нравился мне больше, чем следовало бы.
— Я работал, — объяснил я. — Видишь, вот в чём
