Владыка ошибся. Данаи разделились, эльфы и люди встали на защиту дэйвов и привычного мира, а дэйвы… сама Мать поддержала их. Тогда и решили данаи отгородиться от своих неразумных потомков непроницаемым куполом — аганитовой стеной, разделившей долины священной горы Сиель на две неравномерных части. В одной из них спрятались оставшиеся данаи, а во второй возникла новая, молодая страна дэйвов, названная Илларией.
С тех пор много воды утекло, дэйвы менялись, Иллария росла и развивалась, сменялись владыки и правители, стремительно летели времена. Одно оставалось неизменным — Мать всех драконов — целительница мира, видящая многое: начало, рассвет и закат Западного мира. Она видела его красоту и силы порожденного войнами зла, она видела прошлое, предвидела будущее и знала то, чего не замечали ее неразумные дети — что, забывая свою историю, обитатели мира рискуют повторять снова и снова прежние ошибки. Так и случилось. Дэйвы забыли, как сами были полукровками и боролись за свое право на жизнь. Они возгордились так же, как данаи, не смогли понять и принять детей, порожденных ими, детей людей и дэйвов, детей-полукровок, отказывая им в своем собственном мире, используя, как рабов. И в праве на жизнь они вот-вот готовы были им отказать.
Двенадцать лет назад это уже случилось. Дэйвы уничтожили мирный городок полукровок, убили тысячу невинных душ, помогли великому злу снова поднять свою страшную, жаждущую крови голову. Мать предвидела все это, как и то, что от новой войны Западный мир больше не исцелится. Он погибнет вместе с дэйвами, полукровками, радужными драконами, эльфами, людьми и даже отгородившимися от дэйвов данаями. Но в ее сердце еще теплилась надежда на иной исход, на то, что вместо войны дэйвы и полукровки навсегда объединятся и создадут новый мир без зла и ненависти в сердцах.
И снова судьба мира оказалась в руках ее потомка — девочки-полукровки, еще не знающей, что только она и те, кто выжил когда-то в Кровавых песках, смогут навсегда изменить мир — спасти или окончательно его уничтожить.
Мать предвидела оба исхода, видела, на какой тонкой грани балансировал мир, но ее силы ослабевали, и она не могла больше поддерживать равновесие. Мать умирала, слишком много зла было в ее потомках-дэйвах, погрязших в ненависти и пороках. Драконы тоже чувствовали это, их магия тоже слабела, как и возможность дарить миру новых радужных драконов. Мать видела, что еще немного, еще одна ошибка, и магия драконов навсегда покинет этот мир, как и она сама. Но видела также и другое — чудесный сон, цветущую долину, сияющий мир, полный любви, добра и счастья.
Именно это будущее она так жаждала приблизить, когда обманывала возлюбленного потомка своего Лазариэля, когда соединяла судьбы и души повелителя Дариана и обыкновенной человеческой девушки леди Мариссы де Томей, когда позволила дракону Лазариэля умереть, чтобы спасти жизнь дочери Солнечного короля от смертельного проклятия. И именно поэтому она так хотела, чтобы появились Снежные пески. Ведь все эти события вели к решающему выбору — к спасению или гибели.
Мать всех драконов когда-то была обыкновенной человеческой девой, которую полюбил прекрасный радужный дракон. Она была Наместницей Великой Богини, она стала Матерью первых радужных драконов, ее ветвь, ее кровь, текущая в доме Ибиса, неоднократно меняла мир. Она много веков смотрела на своих потомков, на их ошибки, на их боль, она теряла и отдавала, страдала и мирилась с болью потерь, ей приходилось быть жестокой, принимать непростые, чудовищные решения и продолжать вопреки всему.
Три девушки, три полукровки, те, от кого зависела судьба мира, увидели часть ее плана и испугались. Но то была лишь часть, неправильно истолкованная, опасная, способная привести к краху всего кружева защиты, которое Мать много лет плела. Она должна была что-то сделать, девушкам было рано знать свою судьбу, они должны были идти к финальной точке вслепую, чтобы не помешать задуманному будущему. Она должна была забрать назад воспоминания, заблокировать дар одной из трех, и она это сделала, против воли, превозмогая боль, сознательно себя ослабевая.
В ту ночь три полукровки увидели один и тот же сон, увидели Мать, ее добрый взгляд, ее прекрасную улыбку, сияние души, они пошли за ней, готовые отдать не только часть памяти, но и часть себя той, что несла в себе только свет, только материнскую любовь и успокоение. Они любили ее в тот момент, а она всегда любила их, ведь от этих трех девочек зависела и ее судьба тоже.
И той же ночью видящая Эва вошла в спальню Солнечной принцессы Самиры, чтобы забрать ее воспоминания, Тень повелителя Эвендил Кари проник в покои принца Дэйтона и заблокировал способности принцессы Алатеи, а третий посланник Матери в арвитанской Школе Магии сделал так, чтобы та, в чьих руках была судьба мира забыла о том, что видела в Кровавых песках.
Мать не учла одного, что видение о будущем в Кровавых песках коснулось еще одной полукровки, той, что родилась за пределами Илларии, той, что не принадлежала Матери, как другие. Эта девочка, как выскочивший из механизма винтик, могла все в итоге сломать или так и остаться незначительной ошибкой.
А пока в видениях Матери все шло именно так, как должно было идти, чтобы в итоге каждый сыграл свою, только ему отведенную роль в судьбе мира.
ГЛАВА 1 Арвитанский террариум
— П-с. П-с-с, п-с-с, — пыталась я дозваться до вышедшей из комнаты Касс, пока она совсем не ушла. О, кажись, получилось. Моя новая подруга-полукровка услышала, заметила и направилась в сторону старой, сто лет не стираной портьеры, за которой я стояла и пыталась себя заставить не чихать каждые пять секунд. Получалось плохо.
— Клем? Ты чего здесь делаешь?
— Прячусь, — шепотом призналась я и утащила девушку к себе за портьеру. — Она там, да?
— Кто? — не поняла Касс.
— Мама, — все тем же трагическим шепотом поведала я.
— Чья мама? — все еще не понимала подруга.
— Слава богам, не моя, — выдохнула я в нетерпении.
— А, — наконец сообразила она. — Ты про вашу повелительницу. Нет, в комнате ее нет.
— Фух, — выдохнула я от радости, вылезла из-за жуткой портьеры и поспешила в нашу новую, совместную с Касс комнату.
Вчера, когда мы с почестями и апломбом прибыли на главную пристань Эссира после нашего грандиозного приключения, я вернулась в Школу и обнаружила ее в своей комнате. Постояла я, значит, глазами похлопала, пока «огнедышащий дракон» не заговорил и не зыркнул на меня так, что сомнений не осталось — в радостные объятия любящей будущей свекрови меня никто заключать не собирается. Тогда-то я и решила делать ноги. Попятилась назад, пока та на
