- Вы победили, маленькая леди, — сказала она. — Получите своего мужа и простите свою королеву за подозрительность. Но нам всегда трудно поверить, что близкие неискренны с нами. Мне больно, что моя крестница так поступила. Обещаю, она больше не побеспокоит вас.
Победила!..
В тот миг я была по-королевски великодушна и хотела уже объявить, что не держу зла на леди Милисент, но тут граф схватил меня на руки и понес к выходу под оглушительные аплодисменты лордов и слуг. Женщины вели себя сдержаннее, но кланялись, когда Ален проносил меня мимо.
- Верните рубашку!!! — перекрыл вдруг все голос королевы, и нам пришлось вернуться.
- Простите, ваше величество, — покаялся мой муж, — я совсем потерял голову.
- А я могла потерять бесценную вещь, если бы вы донесли госпожу графиню туда, куда намеревались, — ответила королева добродушно. — Вижу, что вы вряд ли проявили бы осторожность.
Фрейлины окружили меня, помогая снять волшебное одеяние, которое сразу же утратило сияние и стало обыкновенной на вид льняной тонкой рубашкой.
- На этот раз, Конмор, тебе никто не помешает, — сказал король, когда фрейлины выпустили меня уже одетую, красную от смущения, волнения и счастья. — Даю в том мое королевское слово.
- Очень на это надеюсь, — сказал мой муж, не сводя с меня глаз.
- Теперь вас точно никто не побеспокоит, когда уединитесь в спаленке! — завила Вильямина, деловито забирая рубашку и укладывая ее в ларец. — Идите и запритесь там смело, милорд графчик и госпожа графинечка! Вильямина никому не позволит вам помешать!
Мне до сей поры не известно, кто сдержал слово — король или старая прорицательница, но в этот раз и в самом деле никто не помешал нашей с Аленом любви.
А снег за окном падал легкими белыми хлопьями, как будто кто-то там, наверху, просеивал сахарную пудру, превращая реальный мир в самую настоящую волшебную зимнюю сказку.
