Сэр Лукас победил без особых трудов, и его слуги увели с поля коня побежденного рыцаря. Самого побежденного утащили, держа под руки — бедняга не совсем пришел в себя после могучего удара. Получив свои аплодисменты и восторги, сэр Лукас отправился отдыхать и дожидаться второго тура поединков, а мы продолжили любоваться увлекательным зрелищем.
Рыцари выезжали попарно, съезжались с длинными копьями, а потом, если оба оставались в седле, спешивались и рубились мечами. Я любила пешие поединки больше конных — так можно было оценить не только силу, но и ловкость участников. Бились на тупых мечах, чтобы избежать смертоубийства и излишнего членовредительства, но от этого сражения не стали менее занимательными.
Когда очередной победитель покидал ристалище, его осыпали цветами, платками и конфетами драже. С каждой минутой толпа становилась все более разгоряченной, и крики над полем напоминали уже громовые раскаты. Я заткнула правое ухо, потому что леди Рюген вопила, как резаная, подбадривая участников, а когда на поле выехал бородатый рыцарь, она и вовсе завизжала, едва меня не оглушив.
— Сэр Рэндел Эдейл против сэра Марвина Слоу! — объявил герольд, протрубив в серебряную трубу.
— Эдейл? — переспросила леди Рюген. — Он сказал — Эдейл? Это графство? Или маркизат?
— Или глухая деревенька в болотах Уорчестера, — подсказала я, посмеиваясь. — Вы ждали принца, дорогая леди, но что-то подсказывает мне, что появился простой рыцарь, у которого и земельного надела-то нет.
Леди Рюген была разочарована, но не смутилась.
— Пусть так, — сказала она, распуская вязки на плече, чтобы снять рукав. — Мне же не замуж за него выходить.
— О да, — снова подхватила я. — Лорд Рюген будет удивлен, если вернувшись из похода обнаружит, что его супруга обзавелась двумя супругами.
— Какая же вы язва, принцесса, — заметила леди Рюген. — Вы-то готовы бежать хоть за безземельным, хоть за его вассалом, лишь бы замуж.
— Как видите, мои рукава на месте, — я напоказ подергала себя сначала за один рукав, а потом за другой. — А свое сердце я берегу больше, чем рукава.
— Потому что на него никто не покушается, — не осталась в долгу леди Рюген.
Я благоразумно промолчала, сделав вид, что увлечена начавшимся поединком.
— Непросто ему будет против сэра Слоу, — заметила леди Лин. — На что спорим, что дикарь вылетит из седла, как камешек из пращи?
Фрейлины тут же устроили спор, положив в залог серебряные бубенчики со своих кошельков, а участники разъехались по обе стороны поля, ожидая, когда герольд даст знак к началу поединка.
Герольд взмахнул полосатым флагом, и кони понеслись!..
Я следила с замиранием сердца и удивлялась сама себе — никогда раньше я не волновалась так во время рыцарского поединка. Даже когда сражаться выпадало Вильяму.
Кстати, а где Вильям?..
Я вспомнила о нем и сразу забыла, потому что копья ударили в щиты и разлетелись в щепки.
Толпа восторженно и одновременно разочарованно ахнула — потому что оба рыцаря усидели в седлах и, кажется, даже не покачнулись.
Поединщики разъехались, отбрасывая сломанные древки, и оруженосцы поспешили поднести им новые копья.
— Второй заезд! — объявил герольд.
— Вы потеряли бубенчик, — промурлыкала леди Рюген помрачневшей леди Лин.
— Еще не потеряла, — парировала та. — Это была случайность, что он усидел.
— Я и забыла, что сэр Слоу — ваш дядюшка! — засмеялась леди Слим тонко, как будто у нее самой в горле звенел серебряный бубенчик.
Сцепив руки на коленях, я слушала болтовню фрейлин. Сэр Эдейл поправил шлем, прежде чем принять копье у оруженосца. На шлеме не было ни ленты, ни перчатки, ни рукава. Рыцарь без прекрасной дамы? Тогда у леди Рюген и в самом деле есть шанс заслужить его благосклонность. Мне стало досадно от этой мысли, и я предпочла тут же хмыкнуть, доказывая высшим силам (а прежде всего — себе самой), что мне это совершено безразлично.
Новый взмах пестрого флага, и кони опять полетели, как вихрь.
Копья ударили о щиты, разлетаясь в щепы, а вместе с ними сэр Слоу ласточкой вылетел из седла под вопли зрителей.
Леди Лин покривилась, и леди Слим, посмеиваясь, сгребла ее серебряный бубенец.
— Победа сэра Рэндела Эдейла! — крикнул герольд трижды, чтобы услышали даже в последних рядах.
Рыцарь-победитель снял шлем, пока оруженосец подхватил под уздцы коня побежденного сэра Слоу, и леди Рюген протянула, поглаживая себя кончиками пальцев по шее и не спуская с победителя глаз:
— А ведь он даже не запыхался… Какой мужчина…
— Не он же скакал по ристалищу, — заметила я, — это делал его конь. А вот у него-то все бока лоснятся.
— Признайтесь уже, что завидуете, — шепнула мне леди Рюген.
Говорить подобное вслух она, все же, опасалась, но от этого ее слова не стали менее обидными.
— Чему же я завидую, леди?
— Тому, что он станет моим, а вам не достанется, — она улыбнулась так сладко, будто мы с ней говорили о засахаренных орешках.
— Он еще и вам не достался, — сказала я, посмотрев на нее и похлопав ресницами.
— Хотите поспорить, что я его получу? — леди Рюген повысила голос, чтобы услышали остальные фрейлины. — На бубенец?.. О! Но у вас же нет на сумочке бубенца!
— Конечно, нет, — невозмутимо подтвердила я. — Я же не лошадь. Бубенцы и сбруя мне ни к чему.
Леди Рюген только прищелкнула языком, и мы продолжили смотреть на рыцарей, сходившихся в поединках.
В первом туре победили шестеро, и я с разочарованием обнаружила, что Вильяма не было среди участников. Что-то случилось? В последнюю минуту захромал конь?
Во втором туре рыцарям разрешалось самим определять поединщиков. Сэр Лукас смотрел гордо, и его противники вовсе не спешили вызывать его. На въезде были поставлены шесть щитов с гербами победителей, и для вызова полагалось ударить копьем в щит того, кого желаешь видеть своим противником.
Сэр Бертран, сэр Вильяр и сэр Колрим ударили копьями в щиты друг друга, сэр Арнулф вызвал на поединок сэра Эдейла.
— Как они боятся сэра Лукаса, — заметила леди Слим. — Кого же выберет новенький? И сам сэр Лукас? Толпа предвкушающе загудела, когда рыцарь Сухого Дерева ударил копьем в щит сэра Лукаса.
Мы сидели достаточно далеко, но все равно услышали, как сэр Лукас захохотал. Он взбодрил коня, заставив
