И как на это ответить?
– Э-м, да. Что будем делать, Док… Медсестра?
– Я хочу, чтобы Яс оказалась в безопасности! – Доктор глубоко вздохнула, аккуратно взяла за руки Грэма и Райана и увела в сторону от ушей Микадоса.
– Что ж, Всевышний наш, предлагаю действовать вот в таком порядке: найти Яс, найти ТАРДИС, выяснить, в чем мы напортачили в прошлый раз, все исправить, ну а потом можно отправляться в 1967 год в Вену на Евровидение.
Грэм медленно кивнул.
– Так и сделаем. Кроме Евровидения. Это, пожалуй, без меня.
– Серьезно? Тогда выиграла Сэнди Шоу! Ладно, как хочешь.
– Доктор! – сердито позвал Райан.
– Необходимо проникнуть в тюрьму! – Доктор вновь бросилась в сторону здания как раз в тот момент, когда из тюрьмы появились стражники и Темпика.
Грэм поспешил послушать, что они скажут.
– Докладывай, – потребовал Микадос.
– В тюрьме безопасно, ваша милость, – ответил охранник. – Восточное крыло под нашим контролем. Один мятежник мертв.
– А Тромос?
– В камере.
– Уф. – Плечи Микадоса поникли, и он глубоко вздохнул.
Грэм задумался, что такого особенного в этом парне Тромосе, что они без устали о нем твердят.
– Хвала Великому Доктору!
Доктор протолкнулась вперед, чтобы с ними поговорить.
– А что с нашим другом? Архангелом.
Лицо надзирателя исказилось стыдом.
– Нам не удалось ее найти.
– Что?
– Она сбежала, – заявил Темпика. – Один из заключенных утверждает, что она бежала с лобосцем и человеческой мятежницей. Ваша милость… Повстанцы пошли на все, чтобы освободить его, и мы думаем, что прошлой ночью мы поймали кого-то крайне важного. – Пауза. – Может, даже Прая.
Грэм заметил, как глаза и ноздри Микадоса расширились.
– Вы хотите сказать, что у нас в заключении находился Прай, и вы его упустили?
Самый старший надзиратель упал на колени и уткнулся лбом в пол.
– Простите, ваша милость. Он назвал ложное имя, и мы приняли его за бродяжку.
– Ты прощен! – громко вмешался Грэм. Ему не хотелось, чтобы несчастного размазали по полу в его честь. – Поднимайся, приятель. Не нужно унижаться.
Стражник поблагодарил его почти со слезами на глазах.
– Великий Доктор, – обратилась к Грэму настоящая Доктор. – Вы так бесконечно мудры и восхитительно умны, так подскажите же: не стоит ли нам вместе с первосвященником просто сесть и поразмыслить как следует, что там творится с этими повстанцами? Мирно. Пока кто-нибудь не пострадал.
– Верно, – ответил Грэм. – Нам пора взять передышку. Я бы с радостью присел отдохнуть.
Доктор кивнула и тихо обратилась только к ним с Райаном:
– Мне нужно разобраться, в каком времени мы оказались и что здесь стряслось. – Доктор поморщилась. – А я-то думала, что мы без сучка и задоринки выполнили задачу «спасти цивилизацию от краха», прямо как по учебнику.
– А что с Яс? – спросил Райан.
Доктор закусила губу.
– Яс сообразительная и способная девушка с отменным певческим голосом. Голос тут вряд ли поможет, но талант игнорировать нельзя. Если она ушла с «мятежниками» по доброй воле, я доверяю ее выбору. Более того, будем надеяться, она сможет узнать мнение тех, кто воспринимает эту историю иначе. У медали, как известно, всегда две стороны.
Грэм кивнул. Иногда он забывал, что Яс и не в таких передрягах побывала. С ней все будет хорошо. Оставалось выяснить ее местонахождение, пока ничего не взлетело на воздух. Доктор подтолкнула Грэма локтем в бок. Он выпрямил спину, расправил плечи и прочистил горло.
– Я, Великий Доктор, требую оставить все распри в канун праздника…
– Святого Расмина, – любезно добавил Райан.
– Но повстанцы сбежали… – возразил стражник.
– Молчать! – приказал Микадос. – Это слово Всевышнего!
– Не знаю, уместно ли говорить об этом, но вы упоминали празднование… – Грэм решил, что если все будут заняты пиром, то и сражаться не станут.
Микадос склонил голову.
– Да, в честь святого Расмина должно состояться щедрое пиршество. Такова традиция.
– Скажите, Микадос, – обратилась к нему Доктор. – Есть ли вероятность, что этот Прай причинит нашей подруге вред?
– Нет, – признал он. – Он лидер повстанцев, но честь ему не чужда.
Доктор, казалось, задумалась. С гавани дул леденящий морской бриз. Воздух оставался едким и густым от дыма. Наконец она кивнула, довольная ответом Микадоса.
– Хорошо. Вряд ли моему приятелю Расмину понадобится целый праздник в его честь…
– Ну вот, – тихо опечалился Райан.
– Но, первосвященник Микадос, я думаю, пришло время для проповеди.
Глава 9
Поскольку праздник Святого Расмина начался без Микадоса, кто-то играл на мандоле один из его наименее любимых, чрезмерно веселых гимнов. Микадос тем временем поспешил сквозь ледяные катакомбы в подвалы храма.
Убежища охранял отец Киос, который был слеп и потому не возражал против того, чтобы подолгу сидеть в темных погребах.
– Кто идет? – спросил он, подняв глаза от Книги Истин для незрячих.
– Это я, – отозвался Микадос.
– Ваша милость. С Днем Святого Расмина.
– И вас тоже. Позволите войти?
Без лишних слов Киос ввел сложный код, чтобы открыть Великое Хранилище. Пусть он и был слепой, но ум у него не зашел за разум. Огромные двери с шипением распахнулись.
– Спасибо, отец Киос. Я отойду на минуту.
Микадос вошел в освещенное факелами хранилище. В центре круглой комнаты стояла витрина с изображением внутри. Это был клочок древней фотографии, выполненной в технике сепии.
Микадос коснулся стеклянной витрины, с подозрением разглядывая фото. Нет, сомнений быть не могло – человек на фотографии в этот самый миг обедал наверху.
– Х-м-м-м, – пробормотал он и подошел к сейфу.
Вытащив ключ из мантии, Микадос открыл сейф, достал книгу в кожаном переплете и спрятал в одеждах.
На выходе первосвященник остановился возле кабинки Киоса.
– Отец Киос? Кто-нибудь пытался сегодня войти в Хранилище?
– Нет, ваша милость.
– Хорошо. – Он кивнул. – Никого без меня сюда не пускайте. Понятно?
Банкетный зал в храме Тордоса был столь же прекрасен, как и часовня. Сотни свечей мерцали в центре длинных столов, вокруг которых собрались монахи.
«Прямо как в Хогвартсе», – подумал Райан.
Нет, для Хогвартса здесь было слишком вычурно: золотые чаши и кубки; стулья, похожие на троны, с резными орнаментами ТАРДИС. Чересчур, если честно.
– Брат Темпика! – гаркнул один из старших монахов. – Ваши вопросы неуместны!
Райан вытер куском хлеба сливочно-томатный (наверное) соус с миски. Темпика не переставал задавать вопросы с тех пор, как они вернулись в Храм.
– Бросьте, все в порядке. Я не против.
А вот что ему и впрямь не нравилось, так это что все слуги и кухонный персонал были лобосцами. Тихо и аккуратно они расставляли на столах рагу, хлеб и вино, и у каждого на шее виднелся металлический ошейник. Такое положение вещей не могло не огорчать. Когда Райан учился в колледже, цветные люди чаще прислуживали в столовой или мыли полы, чем сидели вместе с ним в аудитории. Он эту разницу замечал очень явно, но вот белокожие студенты, возможно, не обращали на нее особого внимания.
– В Книге Истин говорится, что Великий Доктор вернется и заберет всех нас в Тордос, чтобы пролететь вечность сквозь время и пространство, – рассказывал Темпика, широко раскрыв глаза. – Но… как это
