Но тогда ей придется выпустить на волю Душелов. Просто для того, чтобы сохранить в мире равновесие.
Интересно, прав ли он был, когда говорил, что через тысячу лет мы можем стать богами, о которых будут помнить все?
И еще мне интересно, как он поступит с дочерью. Со своей родной дочерью. Я думаю, она безнадежна – потому что у нее у самой нет надежды. Но еще я думаю, что если надежду для нее можно найти, то папуля это сделает.
Суврин места себе не находит. Он хочет слетать к Вратам, ведущим в Хсиен. Этот парень – не Аридата Сингх, но, возможно, сойдет и он.
Пожалуй, уже пора взглянуть на наш новый мир. На Воронье Гнездо. На страну Неизвестных Теней. Шукрат говорит, что ей нравятся эти названия, потому что они звучные. И кажутся ей названиями родного мира.
А по-моему, родной мир – это то, что я ношу в себе. Я улитка с домиком внутри.
Все, дальше пускай пишет Шукрат. Теперь очередь этой ябеды и лентяйки.
Бесконечный ветер метет горную равнину. Он шепчет, пролетая над серыми камнями, несет с собой пыль из далеких миров, вечно подтачивающую мемориальные столпы. Здесь еще осталось несколько Теней, но они слабы, робки и безнадежно затеряны на просторах плато.
Это своего рода бессмертие.
Память – своего рода бессмертие.
Ночью, когда ветер спит, а над блистающими камнями царит тишина, я вспоминаю. И все оживают снова.
Солдаты живут. И гадают – почему?
