Ещё и Тимофей присел, готовый в рывке или в броске вынуть свой нож и поспешить на мою защиту.
Дедуля свой луч-дубинушку убрал, но тут же стал громко возмущаться:
– Кого это ты привёл ко мне! Или ты сошёл с ума, маркиз? Да они всех моих слуг поубивают! Ведут себя как бандиты с большой дороги! Кошмар! И это нынешняя молодёжь? Никакого уважения к старшим! Никакого преклонения перед авторитетами! Какой позор!
Что интересно: ни его слуги, ни герцог на случившееся недоразумение никак не реагировали. Дайрани выждал паузу и попенял легендарному творцу иллюзий:
– Ну и чего ты цирк устраиваешь? Ещё по телефону сказали, что парень лишь недавно инициированный, ничегошеньки не умеет. А ты тут своё одряхлевшее мастерство показываешь. Да Вячеславу только чуток подучиться, и он тебя живо в бараний рог свернёт, в навозе вымакает и об стенку размажет. Зачем нарываешься?
– Хе! Напугал… Мне и так пару дней жить осталось…
– Который год так плачешься!
– …так что имею полное право напоследок похулиганить. И комплименты его жене никакой обиды не несут. Просто восхищаюсь ею! В самом деле, удивительная прелестница. Достойна королевой стать или как минимум принцессой. Э-эх! – ещё раз оглядев нас всех троих, напрягшихся и готовых к бою, махнул посохом в сторону виднеющегося банкетного зала: – Ладно, познакомились, пошутили. Хе-хе! Посмеялись… Можно теперь и за стол.
– Ничего себе шуточки! – бормотал я себе под нос, потирая болезненные места ушибов. – За подобное в крапиву бросают и в бан отправляют!
– Куда? В бан? Или всё-таки в баню? – стала уточнять супруга, заботливо поправляя на мне воротник рубашки.
– Послать в бан – это такое фигуральное выражение, – объяснял я уже на ходу. – Обозначает такую даль, откуда уже никогда не возвращаются.
Как ни удивительно, старик услышал. И уже усаживаясь во главе накрытого стола, язвительно прокомментировал:
– Деградирует молодёжь! Уже и послать толком не умеет. А? Маркиз? Ты-то чего молчишь?
Тот пожал плечами, внимательно присматриваясь и даже принюхиваясь к стоящим на столе блюдам:
– Сказал бы, да зубы от голода сводит! Чем потчевать гостей дорогих собрался, господин Ангел? Надеюсь, что не местным мхом да не ядовитыми пещерными мухоморами?
Аббу Риц вначале неестественно и долго хихикал, и только когда мы все расселись, пожурил герцога:
– Не забывай, Ситар! Наши грибы и мох – не только деликатес, но и панацея от многих болячек. Немалая доля средств зарабатывается именно на продаже этих растительных компонентов. Ну и учить меня не надо, чем можно кормить непривычных к такому питанию новичков. Так что не переживай: всё на столе вкусное, полезное и безопасное. Приятного аппетита, дама и господа! – и щедрым жестом хлебосольного хозяина предложил угощаться всем, что глазу понравится.
Правда, кольнуло меня какое-то вначале неприятное ощущение. Словно интуиция заворочалась, предлагая замереть, осмотреться и подумать. Висела в воздухе какая-то неискренность, какая-то недосказанность. Неужели этот Риц меня невзлюбил с первого нашего знакомства? И не помешает ли это ожидаемому наставничеству и грядущей, совместной работе? Или здесь нечто другое притаилось в пещерной атмосфере?
Додумать мысль до конца мне помешал вид герцога, решительно приступившего к запоздалой трапезе. В его простецком поведении не осталось и капельки дворцовой изысканности или придворной утончённости. Наваливал себе всего, много и в несколько движений большой вилки отправлял пищу в рот. Только хруст стоял! Так что и я, чуть не подавившись обильной слюной, приступил к ужину.
Среди нас, гостей, только моя жена вела себя чинно и воистину благородно. Не ела, а пробовала. Не насыщалась, а слегка утоляла голод. Но смотреть в её сторону было банально стыдно, за себя, естественно. Взгляд уходил в сторону, натыкался на новые блюда, и… аппетит вспыхивал с новой силой. Не знаю, как остальные, но я ел за троих. Не меньше! А почему так? Сколько себя помню, такого не случалось ещё в моей жизни. И даже когда стало трудно дышать, а мозг стал отключаться из-за какого-то тумана в голове, руки всё тянули в рот: то кусок мяса, то шмат запечённого овоща, то клубок каких-то перекрученных сладких корней. Или это были маринованные черви?
Наверное, я задремал от охватившей меня сытости и явного переедания. Тем неприятнее мне показались голоса, нагло ворвавшиеся в мой сон и доставляющие немалое беспокойство. Спорили герцог и старец, причём громко, рьяно, практически перекрикивая друг друга:
– Ты чего натворил, старый пень?!
– Не лезь не в свою епархию, щенок!
– Да ты ведь своими усилителями и разгонами его убить можешь!
– Ничего с ним не станется! Молодой, здоровый как бык.
– Но зато когда этот бык очнётся, он же тебя за такое издевательство над собой в мокрое пятно затопчет! Как ты осмелился это сделать без предварительного согласия Слава?!
– Ничего, придёт в себя, только спасибо скажет.
– Да ты идиот! А если не скажет? Если вообще откажется с тобой работать?
– Уговорю…
– Зачем же так рисковать?
– А потому что времени в обрез! – опять взвился нервным всплеском голос Ангела Иллюзий. – Понимаешь?! Совсем нет! И моя грядущая смерть ни при чём. Вся беда в том, что если мы через двое суток не усилим резко мембраны защиты, мутанты сразу поймут, что наша обитель открыта для грабежа. И тогда всё, конец всему. Они ворвутся сюда, уничтожат всех, перекроют тоннель, и Саувира потеряет все свои прибыли. Или невероятно огромную часть этих прибылей. Поэтому у меня нет суток на уговоры и обхаживание этого строптивого юнца! Или он сразу станет сильным и нас спасёт, или мы всё равно все здесь погибнем.
– Хм! Как всё сложно… Но не лучше ли тогда начать спешную эвакуацию? Должны ведь успеть…
– Куда успеть? На собственную казнь? Ха! Никого из нас не помилуют за такой провал и утерю пещер. Мне-то плевать, всё равно умру через неделю-вторую, а вот всех своих подчинённых жаль до кровавых соплей. Не только их казнят, но и всех родственников. И твоя голова с плеч слетит. Сам ведь законы знаешь…
Голоса стихли. Я благополучно заснул.
Но в глубине сознания заворочался и стал разрастаться гневный ком:
«Всё-таки нас обманули! Чем-то отравили… Или чем-то напичкали запретным, опасным для нормального существования… У-у-у! Гадкий старикашка! Решил всё сделать по-своему! Пусть только я встану! Пусть только я смогу двигаться!..»
Увы, сон становился всё глубже и глубже. Гнев и ярость не помогли, затухая как костёр, залитый щедро водой.
Тело перестало слушаться, с ним творилось что-то странное и непривычное. Повторная инициация? Ускорение и прокачка новых сил? Ничего. Главное, что несмертельно. И лишь бы не превратиться в чудовище. А вот когда приду в себя, тогда и отомщу.
Страшно отомщу! Всем, кто не спрячется, отомщу!
Конец первой книгиПримечания
1
Хорс – олицетворённое солнце.
2
Семаргл – вестник между мирами.
