– Этого, – капитан кивнул на Хантера – в обезьянник. А ты кто? – капитан смерил взглядом мощную фигуру Мельникова, одетого в ладно подогнанный камуфляж «натовской» расцветки без знаков различия – Ты тоже из этих?
Вместо ответа Мельников достал удостоверение и ткнул его под нос капитану. Спеси у капитана резко поубавилось. Он нервно сглотнул.
– Извините, товарищ майор. А этого – уведите, – хоть и не столь уверенно как раньше, скомандовал он.
– Отставить, – в голосе Мельникова послышался металл, и бойцы невольно остановились.
– Не волнуйтесь, капитан, он не убежит – сказал Мельников. – Ведь так, сержант? – повернулся он к Хантеру. – А бойцов своих вы оставьте, если не верите. Мне с ним потолковать надо.
Капитан пожал плечами.
– Смотрите, товарищ майор… но если что…
– Ладно, ладно, капитан. Если что – тогда и буду отвечать.
– Сержант, давай-ка присядем тут – Мельников показал на соседнюю лавку. – Так ты говоришь, на «Комсомольской» был? Как там?
– Да, там было много раненых. Многие умерли.
– А наверх где ходил?
– На «Комсомольской», на «Красносельской»…
– И как там?
– Радиации почти нет, но…
– Что но?
– Люди… наверху… многие наверху выжили… и с ними что-то не… как это… что-то не то. Они уже не люди… И – как это – давит…
– Давит? Это как?
– Не знаю. Чувствую – но объяснить не могу. По-русски – совсем не могу… и по-английски тоже.
– То же самое на юге. То же самое… Только там оно еще и вниз проникло. – Мельников глянул на часы. – Так, мне тут назначено… Дождись меня. – Мельников повернулся к бойцам – Проконтролируйте. – бросил им для порядка. То, что Хантер никуда не денется, ему было ясно, но для лучшего контроля над ситуацией он должен был озадачить и этих воинов.
6.
Хантер остался сидеть на деревянной скамейке и устало прикрыл глаза. «Странные люди эти русские» – думалось ему – «Все играют в свое вечное верю-не верю. Мир рухнул, им помочь хотят, а они все за свое. Хорошо хоть этот майор оказался толковым… Видно, что настоящий солдат – понимает, что к чему… Да, солдаты всегда друг друга поймут… не то что эти – политики… Что же случилось… Что?»
Потом мысли его приняли другое направление – он подумал о доме в ставшей родной после увольнения из Корпуса Небраске, о девушке-чешке с забавным именем Ленка, с которой он недавно познакомился и с которой они уже строили планы на будущее… Ленка тоже неплохо знала русский, и им было так весело болтать на смеси трех языков, переходя с одного на другой, пока разговоры не сменялись поцелуями и…
Хлопок по плечу вывел Хантера из сладких воспоминаний и вернул его к реальности. Ленка осталась даже не за океаном, она осталась в другой жизни, к которой уже никогда не будет возврата.
– Эй, сержант, хорош расслабляться. – это был Мельников. Хантер взглянул на часы – прошло уже больше, чем два часа. – Я тут с отцами-командирами насчет тебя поговорил… Короче, если хочешь – держись меня. Нет – вали куда глаза глядят. Тебя здесь оставляют только под мою ответственность – на испытательный срок. А заниматься мне поручили – с учетом моего опыта – делами серьезными и опасными… Наземная разведка и все такое. Так ты как?
– Майор, ты не пугай. Я в Афганистане служил. И в Ираке. Две пули из «Калашникова» получил. Поэтому и уволили из Корпуса… Я всякое видел, но то, что сейчас наверху… Так что я с тобой, майор.
– Спасибо. Мне сейчас мужики правильные ой как нужны. А я, кстати, уже не майор. А целый полковник, блин. По моему ведомству здесь совсем мало ребят осталось, так что для большего веса наш генерал (он-то выжил, засранец, и тут обретается) мне вне очереди звезд насыпал… – грустно усмехнулся Мельников. – Да, мало наших ребят осталось… черт…
– Ладно, Colonel, давай – как это – по-русскому обычаю… умоемся?
– Обмоем… Давай, сержант… и ребят наших помянем. Тут на Боровицкой тачка моя стоит, там вискаря несколько бутылок есть. И водяры…
7.
– Эдик, вот ты скажи – на кой хрен тебе приключения нужны? Вот что тебе дома с Ленкой не сиделось?
– Трудно объяснить… Решил посмотреть на страну бывших – как это – противных…
– Противников?
– Да… А еще, понимаешь, у меня все были солдатами – дальний grandfather командовал полком южан при Геттисберге, поближе grandfather был в Архангельске в 1919, один grandfather – был в Бастони, когда немцы шли в Арденнах на Christmas сорок четвертого. Другой grandfather тоже в Корпусе служил, они в Корее высаживались… Отец – во Вьетнаме был… Брат погиб в Сомали… и он тоже был в Корпусе… Я хотел побывать в тех местах, где они были. В Бастони я был, в Геттисберге – конечно, в Корее был – только в Южной, но к 38-й параллели ездил… теперь вот в Россию приехал, хотел в Архангельск… Я на
