— Сего изволите, господин хоросий?
— Да так, осматриваюсь. Говорят, тут можно нервишки пощекотать...
— А, это завсегда. Тут опиум, в первом зале игорные столы. Девоски везде, только сёлькните пальцами. Или Вы по мальсикам? Есть и они.
Азиат улыбнулся и азартно подмигнул.
— Нет-с, я, знаете ли, старомоден... Мне бы чего поинтереснее, чем рулетка. Я всё-таки не офицер какой-нибудь, а представитель частного бизнеса, университет с отличием.
— Понимаю-с. Серез полсасика будет пьеса «По следам маркиза де Сада». Наси милые девоски и пара мальсиков будут полусать на сцене так и столько, сколько пожелают господа из зала. Посмотреть — пять рублей, покомандовать — от десяти. Пока можете покурить опиума, так сказать, сугубо для настроя.
Михаил качнулся на каблуках, понизил голос и продолжил:
— Говорят, тут можно и кое-что поинтереснее найти. Так сказать, приобщиться к миру спорта, боям без правил... Ну, вы понимаете, о чём я?
— Говорят, кур доят. У нас прилисное заведение, а грязные домыслы не более, сем сплетни конкурентов... Опиум брать будете?
— Пожалуй, пока откажусь. Пойду, погоняю в рулетку.
Азиат козырнул контрразведчику и проводил того взглядом до лестницы. Михаил чертыхался себе под нос и клял всех, кого встречал в этом притоне. Надо же так: засветить охране свою физиономию в первый же вечер, при этом ровным счётом ничего не добиться. Полковник бы за такое выговор сделал.
Шлаевский сел за барную стойку, пропустил ещё абсента. Решил сделать пару ставок для вида, все проиграл, ещё выпил и выбрал для продолжения ночи пойти в нумера с какой-нибудь прелестницей. Авось, удастся забыть Марту...
Азиатка оказалась не так хороша, как он ожидал. Решительно ничего интересного под одеждой у неё не обнаружилось, да и в будуаре Михаил не получил особого удовольствия. Офицер покинул комнату, сел на подоконнике и закурил, рассматривая, как луна серебрит убогие лачуги и бараки цветных окраин Тулы. Снизу доносились щелчки кнута, вопли какой-то девушки и дикие возгласы публики, призывавшей бить сильнее и добавить розг...
После пережитого, когда он застрелил свою возлюбленную, оказавшуюся немецкой шпионкой, младший лейтенант по совету своего шефа какое-то время пил и странствовал по борделям в попытке забыться. В итоге по ночам ему по-прежнему снилась Марта, только ещё и добавилось пристрастие к абсенту... Оглядевшись, контрразведчик тихонько вытащил из потайного кармана маленький медальон, открыл его. С цветной фотографии, сделанной по методу Прокудина-Горского, на него смотрело улыбающееся лицо эффектной брюнетки с ярко-красными губами и насыщенно-изумрудными глазами. В углу фото была миниатюрная приписка «Mon cher ami». Шлаевский глубоко затянулся, выбросил докуренную папиросу в окно и начал следующую. Курил он много...
Из задумчивости Михаила вырвал какой-то шум внизу. Сначала он решил, что это публика добралась до новой жертвы пьесы, но потом понял, что звук был со стороны улицы. Присмотревшись, офицер увидел источник: какой-то полный субъект в модном твидовом пальто распекал мальчика на побегушках за то, что тот долго возился с воротами и машине пришлось ждать, прежде чем заехать на внутренний двор. Казалось бы, ничего интересного, но почему-то глаза контрразведчика задержались на машине. Вдруг молодой человек подпрыгнул, выматерился и отскочил от окна. Неудачно зажатая папироса прижгла пальцы, но Михаил, не замечая этого, уже пробирался по второму этажу к балкону, чтобы незаметно вылезти во внутренний двор...
Всё в том же ярко-жёлтом пальто и чёрной кубанке, Андрей пересёк внутренний двор притона. Нерасторопный мальчишка-прислужник подержал дверь, и Полевой со своим полным спутником спустились по тёмной лестнице на нижний этаж борделя.
— Интересный сладковатый запах. Это что, опиум?
— Именно, Андрюша! Именно! Хотите?
— Нет, пока воздержусь. Сначала надо бы оценить ваших петушков.
Полный субъект коротко рассмеялся.
— О, не извольте беспокоиться! Петушки что надо, вы останетесь довольны увиденным. А на сладкое — девочки. Всё в лучшем виде!
— Посмотрим...
Дверь закрылась и Шлаевский не расслышал продолжение разговора. В очередной раз выругался, когда понял, что оглушить мальчишку и последовать за парочкой нет никакой возможности, чтобы сюда тотчас не сбежалась вся охрана. Поискал глазами, что бы предпринять. Увидел маленькое окошко для загрузки угля. В принципе, рискнуть можно...
Приземлившись в кучу угля, Михаил знатно обматерил судьбу и закон земного притяжения. Потёр ушибленное колено, посмотрел, насколько выморал пальто. Ладно, можно отчистить.
Офицер быстро проследовал к выходу из подвала, приоткрыл дверь. Слева несло опиумом, справа слышались какие-то крики. Закрыв дверь, Шлаевский достал табельный ТК, вынул магазин и разрядил его в один из внутренних карманов пальто, после, пустой, вставил на место. Проверил «Браунинг» в брюках. Всё, теперь можно идти...
За первым поворотом продолжился тёмный коридор, но звуки стали громче. За вторым обнаружилась лестница вниз. Миновав лестницу, Михаил оказался в длинном узком коридоре с низкими потолками. Кое-где на стенах висели керосинки. Офицера не покидало ощущение, что из подземелья имелось ещё несколько выходов, и это его сильно беспокоило. Постоянно оглядываясь, он дошёл до очередного поворота. Через пару метров в стене была винтовая лестница, сверху тянуло приправами и слышалась нерусская речь. Видимо, кухня какого-то ресторана. Занятно...
Ещё занятней оказалось упереться в тупик за следующим поворотом. Всё тот же коридор, а в конце его стена. Обшарив каменную кладку, Михаил понял, что ни двери, ни каких бы то ни было рычагов или кнопок на стене не имелось. Так, это уже интересно!
Контрразведчик вернулся к винтовой лестнице. Осмотрел внимательно все стены и там. На одной из них выискалась потайная дверь. Шлаевский приоткрыл её и прошёл вглубь тёмного узкого коридора. На выходе оказался небольших размеров каменный колодец и три двери. В голове у офицера проскочила мысль, что где-то наверху наверняка находится огневая точка. Идея исследовать подземелья нравилась ему всё меньше и меньше...
За первой открытой дверью оказались складские помещения. Ничего интересного, лишь изобилие продуктов, алкоголя, опиума да всевозможного белья. За второй дверью, с замком которой пришлось повозиться, был склад оружия и боеприпасов. Шлаевский протяжно выругался: арсенала вполне хватило бы для вооружённого мятежа. Оставив дверь приоткрытой, младший лейтенант подошёл к третьей, крайней справа. Она была закрыта неплотно и из-за неё раздавались выкрики на нескольких языках сразу. Подсунув зеркало в щель, Михаил увидел охранника метрах в трёх-четырёх от двери. Аккуратно вернулся за вторую дверь, стал ждать. Чтоб скоротать время, занялся диверсией: вывел из строя взрыватели для гранат, сбил прицел у пары снайперских винтовок, запрятал пулемётные диски с патронами подальше. Немного подумав, сбил боёк у нескольких хороших британских карабинов, а три взрывателя положил себе в потайной карман пальто. Так, исключительно на всякий случай...
За дверью послышались шаги и разговоры. С
