========== Часть 1 ==========
- Костоправ, ты здесь? – из-за двери голос Гоблина звучал, как писк мыши, придавленной каблуком.
Я устало вздохнул и отложил перо, но отзываться не торопился.
- Костоправ, открывай немедленно! – на дверь обрушились новые удары. Запахло горелым деревом. Чертов колдунишка решил спалить меня живьем вместе с казармами!
- А ну-ка, отойди, жабеныш! Костоправ, открой, кому говорят!
Я изумленно приподнял бровь. Раз уж Гоблин привел с собой Одноглазого, значит, случилось что-то из ряда вон, эти двое друг друга на дух не переносят. Хотя иногда их грызня начинает походить на извращенную форму дружбы.
- Ты кого жабой обозвал, ты, кусок засохшего верблюжьего дерьма?! Да я сейчас…
Ну вот, они решили затеять склоку прямо у меня под дверью. Похоже, оба сильно не в духе. Тем меньше у меня желания впускать их в свой кабинет. Я потер руки, согревая закоченевшие пальцы, и вновь взялся за перо. Мне еще предстояло закончить повествование о последних нескольких днях, не забыв упомянуть в летописях десяток наших парней, не вернувшихся с последнего задания. Их имена будут жить вечно на страницах Книги Костоправа. Итак, шел четвертый год, как Черный Отряд ввязался в гражданскую войну между Госпожой и фанатиками Белой Розы…
Дверь снова затряслась, сквозь замочную скважину фейерверком забили разноцветные искры. Нет, эти шуты гороховые меня точно доведут! Как можно работать в таком бедламе?!
Я подскочил к двери и резко распахнул ее, так что оба колдуна буквально ввалились внутрь.
- Говорите, что вам нужно, и проваливайте! – гаркнул я, даже сам удивляясь своей несдержанности.
Растянувшиеся на полу колдуны также изумлённо таращились на меня снизу вверх. Шляпа Одноглазого сползла на его единственный зрячий глаз, а Гоблин с разинутым ртом походил на… гоблина.
- Чегой-то он такой нервный, а? – ткнул он локтем под ребра второго коротышку. – Не иначе старость, как думаешь?
- Не, - Одноглазый расплылся в кривой улыбке и поправил шляпу. – Просто его подру-ууужка уже давно не присылала ему любовных записочек.
- Ах вы, старичье заплесневелое!.. – вновь вскипел я, как происходило каждый раз, когда кто-либо начинал называть Госпожу моей «подружкой». Мое мимолетное увлечение ей прошло уже давно, после того, как я увидел испепеленное волшбой поле битвы с обугленными останками и оплывшими от жара доспехами. Ее работа. И это была лишь капля ее магических способностей. И эти ее Взятые, вечно околачивающиеся вокруг Отряда… От них мороз по коже пробирал.
- Ладно, не горячись, мы все поняли, - захихикал Гоблин, подмигивая второму колдуну.– Мы тут, вообще-то, по делу.
Оба уже были на ногах, и, хоть едва доставали мне до середины груди, им все равно удавалось смотреть на меня, как на мелкую букашку.
- Ага, - поддакнул Одноглазый, - Тебя хочет видеть Хромой.
Я уставился на них, прикидывая, как бы одним пинком выставить обоих за дверь. Хромой был самым отвратительным и жестоким из Взятых. Ну, они все друг друга стоили, но у Хромого был зуб на Отряд, и не без причины. Однажды мы его убили, а он возьми, да воскресни.
- Не скрипи так, а то без зубов останешься, - хохотнул Одноглазый, отступая за дверь. – И твоя подружка тебя разлюбит, - выкрикнул он, уже оказавшись в коридоре. Гоблин визгливо рассмеялся, и, ловко увернувшись от моего пинка, выскочил следом. Я захлопнул за ними дверь так, что стены содрогнулись.
========== Часть 2 ==========
- Черт бы побрал этих чокнутых, чтоб их моль поела, да чтоб они вниз сверзились, да… - ругался я сквозь зубы, глотая ледяные порывы воздуха, со свистом хлещущие по ушам. Глаза слезились от ветра, но стоило только их закрыть, как появлялось ощущение падения в бездну.
Черт бы побрал этого взятого, подумал я, с ненавистью уставившись в спину Хромого, сидящего передо мной и управляющего ковром-самолетом. «Ковром» - это еще громко сказано. Правильнее будет – протертая, изъеденная молью тряпка, сплошь покрытая прорехами и заплатами. Сокровище, над которыми тряслись и взятые, и сама Госпожа – этим штукам уже несколько веков, и время их не щадит.
Под нами мелькали тени облаков и вились серебряные змейки рек – захватывающее, должно быть, зрелище, если хватит духу смотреть в низ, конечно. Я попытался, но чуть не расстался с завтраком. Пришлось тут же отвести взгляд. Ростовщик, сидевший рядом со мной с выпученными глазами, судорожно цеплялся за удерживающие нас на ковре ремни и, похоже, был готов вот-вот испустить дух от ужаса. Я невольно усмехнулся – кроме меня, никто из ребят еще не удостаивался чести полетать на ковре. Я сам, наверное, не краше в первый раз выглядел.
Слетаете, куда надо, сделаете, что надо, и мигом вернетесь назад. Не сахарные, не растаете, - говорил Капитан. Утешитель хренов. Его бы самого сюда, к Хромому под бок. Тем более, что куда мы летим, и что нужно делать, нам никто объяснить не удосужился. Радовало одно – где-то позади на ковре Повешенного летят наши дражайшие колдунишки. Помирать, так в хорошей компании. Надеюсь, за полет им основательно отморозит задницы.
Я уже бросил попытки сориентироваться в пространстве и времени, когда, наконец, мы пошли на снижение. Натянутый на раму ковер вырывался, как пойманная в силки птица, пока мы летели вниз сквозь густые облака. Ремни, удерживающие нас, опасно натянулись, грозя вот-вот лопнуть. Вот сейчас разобъемся, твердил я себе, размажемся о какую-нибудь скалу, и конец нашему славному отряду. Даже от мысли, что погибнем мы вместе с ненавистным Хромым, не становилось легче. Уж Взятый-то как-нибудь выкарабкается.
Ковер дернулся, словно от удара, и падение вдруг превратилось в медленное парение. Облака расступились, открывая черную бездну. Только спустя некоторое время, когда я привык к окружавшей нас темноте, я смог разглядеть бескрайние просторы полей и холмов, и справа – острые навершия горный хребтов, окаймлявших степи. Казалось, горы исходили золотым сиянием – где-то за ними всходило солнце. Я оглянулся назад и не увидел ковра Зовущей Бурю, а с ней пропали и Гоблин с Одноглазым.
Просто прекрасно. Выходит, я остался один на один с безумным Взятым. Ростовщика в расчет можно не брать – он и так был полуживой от страха.
Спустя еще несколько часов наш ковер начал приземляться, кружа по размашистой спирали. Когда до земли оставалось не больше метра, я расстегнул ремни и кулем свалился вниз, благодаря всех богов, в которых я не верил, за то, что наконец очутился на твердой поверхности. Крошечная передышка – о чем еще может мечтать солдат?
Рядом с писком плюхнулся Рост.
- Вот и приехали, - сказал я. – И что теперь?
Молчание. Я нехотя приоткрыл глаз и тут
