О Боже, нет!
На мгновение у Рейфа перехватило дыхание. Затем он все же овладел собой и заговорил.
— После вчерашнего бала прошло всего несколько часов. Когда ты успел? — дрогнувшим голосом спросил он.
Не замечая его волнения, Колдер рассмеялся в ответ:
— Поверь, это дело не требует много времени. Тут главное — найти нужных людей и навести справки. Так вот, эта леди — подходящая партия. Хотя ее прадедушка и был купцом, он получил дворянский титул. Так что с этой точки зрения все обстоит как надо. Да, я знаю, что ее семья небогата. Но богатство мне и не нужно.
Рейфа ослепила ярость: его брату снова достался самый лакомый кусок. Спелое яблочко само упало Колдеру прямо в руки. Все как всегда! Ведь он этого заслуживает!
Однако… Только тот факт, что Колдер сделал девушке предложение, вовсе не означает…
— Мисс Милбери согласилась без лишних раздумий, — словно угадав его мысли, продолжал Колдер. — И этот факт еще раз убеждает меня в правильности принятого мною решения. Согласен? Судя по всему, эта девушка не из тех, кто витает в облаках. Она разумная и практичная.
«Согласилась без лишних раздумий», — вертелось в голове Рейфа. Выходит, она ни секунды не сомневалась? Хотя с чего бы ей вдруг сомневаться, когда ей предлагает выйти за него замуж маркиз, будущий герцог? С какой стати? Подумаешь: несколько минут наедине с ним в саду и то мимолетное ощущение, что они могут быть счастливы вместе… Наверное, только у Рейфа возникло это чувство, и то из-за не на шутку разыгравшегося воображения. На-самом деле Феба к нему ничего подобного не испытывала.
Два брата. Каин и Авель. Один брат убивает другого. Месть, имеющая библейские истоки. Только сейчас Рейф до конца осознал неизбежность и весь драматизм этого извечного неразрешимого конфликта. И прочувствовал его всем своим мятежным сердцем.
Нет, Рейф никогда не смог бы лишить жизни собственного брата. Но ему отчаянно хотелось ударить Колдера с такой силой, чтобы тот упал лицом на мраморный пол. О, с каким невыразимым наслаждением Рейф ударил бы сейчас Колдера!
О, Феба, Феба! Она никогда не будет ему принадлежать! Его милая достанется другому!
Рейф непроизвольно сжал кулаки.
Глядя прямо перед собой, он думал о том, что должен винить в случившемся только себя самого — и никого больше. Хотя тяжело было признаться в этом самому себе. Эта мысль осенила его после нескольких бокалов бренди. Наступило ясное и четкое — хотя и несколько запоздалое — понимание того, когда он совершил роковую ошибку.
Однако после драки кулаками не машут. Сожалеть о том, чего не случилось, — слабое утешение. Мучительнее всего было сознавать, что Рейф сам, словно хорошо выдрессированная гончая, навел охотника на лучшую куропатку.
Разумеется, он даже пытался убедить себя в том, что один вечер в залитом лунным светом саду наедине с похожей на ангела девушкой не значит ровным счетом ничего.
Затем он снова мысленно обвинял Колдера за привычку забирать все самое лучшее у него прямо из- под носа.
А Феба… Она какова? «Согласилась без лишних раздумий»! Как она могла так легко согласиться на предложение Колдера?! Согласиться не раздумывая!
А с другой стороны, разве можно ее в этом винить? Разве могло быть по-другому? Как могла Феба отказаться? Такая девушка, как она, скромная дочь викария? Ей ничего другого не оставалось, как согласиться на предложение самого богатого мужчины Лондона. Или Рейф ожидал от Фебы, что она ответит на это так: «Нет, благодарю вас, милорд. Что-то не хочется мне становиться маркизой и вашей законной супругой»?
Ну уж если на то пошло, Колдер на самом деле не самый богатый человек в Лондоне. И не самый влиятельный. Впрочем, выше его по положению, пожалуй, человек пять — не больше. Вдобавок ко всему Колдер красив — раз внешне он похож на Рейфа. А сам Рейф никогда не жаловался на недостаток привлекательности. Разве можно в таком случае ожидать, что девушка, только что приехавшая в большой город из деревни, ответит отказом на предложение руки и сердца, которое ей делает сам маркиз Брукхевен?
А может быть, причина кроется совсем в другом? Может быть, просто Колдер ей больше пришелся по сердцу, чем он, Рейф? Может быть, эта девушка не стала исключением среди всех остальных людей, живущих на свете?
В конце концов, Колдер всем нравится больше.
Потому что он лучше Рейфа.
Когда их отец был жив, он часто повторял это Рейфу:
«Слава Богу, Брукхевен будет в надежных руках, в руках Колдера, а он лучше тебя!»
Соблазн возненавидеть брата и начать презирать Фебу не помог Рейфу обрести душевное равновесие.
Но что же теперь ему остается? Сделанного не воротишь. Даже если теперь Колдер разорвет помолвку, этим он опозорит девушку и запятнает свою собственную репутацию, о которой так трепетно печется. Нет, Колдер ни за что на это не пойдет.
С другой стороны, Феба…
Рейф устало прикрыл глаза рукой. О, Феба! Такая милая и такая сердечная!
Милая, но за словом в карман не полезет. Рейф улыбнулся своим воспоминаниям. И еще Феба жизнерадостная. Мечтательная, но веселая.
Нет, Феба не откажется от помолвки. Такие цельные натуры, как она, один раз что-то решив, не изменят своему слову. Жать только, что ее верность и добрый нрав будут растрачены на такого бездушного истукана, как Колдер.
К тому же Рейф никому ничего не скажет о вчерашнем вечере в саду. Между ним и Фебой ничего не произошло. Все было по большей части невинно. Рейф не станет компрометировать даму и бросать тень на ее честь.
Рейф обрел спокойную решимость.
Итак, теперь Колдер заполучил все — усадьбу, титул…
И даже его любимую девушку.
Рейф снова опустил голову.
Гостиная Тесс в доме, который она снимала в Лондоне, не отличалась пышным убранством. На самом деле комната для гостей была весьма скромно украшена. Стерильную формальность обстановки оживляли лишь нежные цветочные узоры и приглушенные полоски на обивке мебели, подушках, портьерах и шторах. Однако сегодня даже этот неброский декор раздражал Фебу.
А может быть, интерьер помещения не имел к ее душевному состоянию никакого отношения и все дело было в самой Фебе. Ей хотелось, чтобы случившееся оказалось всего лишь дурным сном. Вот она скоро проснется — и сон исчезнет и все закончится. Все снова будет как прежде. Однако ужасный кошмар не заканчивался, он был пугающе правдоподобен. Викарий сиял от радости, Тесс весело щебетала, Дейрдре многозначительно молчала и презрительно кривила губы, Софи рассеянно смотрела в окно.
Феба сидела на диванчике рядом с маркизом Брукхевеном, погруженная в свои мысли. Ей казалось, что все краски вокруг разом стали блеклыми — даже платье Тесс цвета лосося и темно-синий жилет викария.
Ее жених, маркиз Брукхевен, был облачен в черно-белое одеяние. Феба, как того требует обстановка, была обряжена в девственно-белый муслин: на материи не было ни малейшего намека на узор — ни цветочка, ни даже веточки. Как они сочетаются и контрастируют — черное и белое!
«Вот такой и будет моя жизнь — унылой и черно-белой», — думала Феба. Ни шага влево, ни шага вправо. Без права на ошибку и малейшего отклонения от стандарта и общепринятых правил. Ни свободы, ни возможности выбора. Ни радости, ни смеха. И никаких надежд на то, что когда-нибудь положение дел изменится.
