– Капитан, а я вот войну закончил майором в спецподразделении, – сказал Тюляпин, устраиваясь по приглашению хозяина купе на его полке. – Майор в отставке Тюляпин Аркадий Иванович.
– Капитан Трензель Александр Александрович.
– Ой, а расскажите и вы, что-нибудь о войне! – попросила Анна заслуженного ветерана Великой Отечественной войны.
– Под коньячок оно бы хорошо было рассказать, – усмехнулся он, – но раз у вас нельзя этим баловаться, расскажу так. Это уже в Германии случилось. Слышали про Зееловские высоты? Так вот. Довелось мне в составе восьмой гвардейской армии генерала Чуйкова брать эти высоты. Много народу полегло. Били прямо в лоб! А у немцев там – противотанковые рвы, канал, бетонные укрепления, неимоверное количество пушек и танков, огромное количество пехоты. А Жуков нам не выделил даже танков. Пушкарей и то немного, чтобы значит, они вели дуэль артиллерийскую. Всё вокруг гудит, свистит, взрывается, кажется, что сейчас следующая пуля или снаряд твои. Страшно. А мы лезем вперёд. Сапёры только наведут переправу через канал, а её тут же немецкие пушки уничтожают. Только наведут и опять надо делать. Мои ребята проскочили ещё по первой переправе и оказались нос к носу с немцами. Сначала перестреливались, а потом в рукопашную пошли. Гимнастёрку от крови хоть выжимай. Вот орден Красной звезды за тот бой получил. Одного фрица голыми руками задушил.
Тюляпин даже поднял трясущиеся руки на уровень стола, и показал, как он душил немца.
– Вы жестокий, – раздался юношеский голос от двери.
Все трое обернулись в ту сторону. В дверях стоял юноша лет шестнадцати.
– Почему я жестокий? – переспросил Тюляпин.
– Он не хотел вас убивать, а вы его задушили!
– Откуда, вы знаете молодой человек, что он не хотел меня убивать?
– И так понятно, раз вы его задушили. Он не сопротивлялся! Иначе не смогли задушить!
– Эх, современная молодёжь, и чему вас только в школах учат? – вздохнул Тюляпин.
– Наш учитель истории рассказывал, как Сталин отдал приказ убивать сдавшихся в плен немцев. Они вообще не хотели воевать, а комиссары заставляли советских солдат убивать их. Это настоящее убийство!
– Это война, сынок! – встрял в разговор капитан. – Если не ты, то тебя убьют. Немцы пришли на нашу землю, а не мы на немецкую.
– Сталинская агитка! Советы двадцать второго июня атаковали границы Германии и получили по зубам! Немецким войскам не хватило немного сил, чтобы уничтожить коммунистический режим!
– Ты это сейчас серьёзно говоришь? – капитан уловил растерянный вид ветерана, недоумевающий взгляд Анны. – Ты историю хоть учил? Несёшь такую чушь, что мне стыдно за тебя и твоего учителя.
– Государственная пропаганда сделала всё, что обвинить беззащитных немцев в агрессии. Мой доклад в бундестаге о Сталинградской битве и тысячах невинно убитых солдат Германии вызвал полное одобрение. Поэтому я уверен в своих словах!
Тюляпин мотнул головой. Он всматривался в горящие глаза подростка и понимал, что он свято верит в то, что говорит.
– Если бы не вы, герои, мы бы жили как на западе! И всё у нас было!
– Вы бы не жили. Вас бы точно уже не было, – капитан сделал глоток остывшего чая. – Славян планировали всех уничтожить. Лишь небольшое количество предполагалось оставить как рабов…
– Враньё! – прозвенел голос юноши.
– И откуда ты такой родом?
– Из Уренгоя.
Анна ушла в растерянности, оставив представителей трёх поколений выяснять правду с глазу на глаз.
– Серьёзная у тебя в голове каша, парень. Архивные документы читал?
– Советская история и архивы все подделаны! Только немецкие архивы правдивы!
– А как же ветераны? Они врут что ли? – капитан кивнул в сторону Тюляпина.
– Не врут, они просто не помнят, что было на самом деле. Им же тысячу лет и память уже того.
– Спасибо, внучок, – поджал губы ветеран.
– А то, что говорил Геббельс, правда?
– Конечно! Доктор Геббельс оболган советской пропагандой. Это был настоящий человек, искренний…
– Какой же урод натолкал в твои мозги столько… – Александр даже не знал, как это сказать мягче.
– Вы вон орденов нацепили за убийство. Вас не восхвалять надо, а судить…
Вагон вздрогнул от чудовищного удара…
Последнее, что помнил приплюснутый к стене вагона и обливающийся кровью капитан, так это женский крик, который через какое-то время отдалился и вскоре затих…
Глава 2
За всё надо платить
Голова гудела. Александр с трудом разлепил глаза. Он лежал на земле, где-то далеко грохотало, и земля передавала ему пугающий гул. Он сел и замер. Картинка перед глазами вырисовывалась странная, страшная и непонятная. Разбитый грузовик, вокруг тела мёртвых солдат в окровавленных красноармейских гимнастёрках. Рядом с машиной дымится большая воронка. С двух сторон дороги лес.
– Эт меня так головой приложило, ёшки-матрёшки? – Александр закрыл глаза, открыл, но картина осталась прежней.
С великим трудом Тюляпин встал на колени и опешил от наличия на себе красноармейской формы.
– Не понял, – завис он, пытаясь понять, когда он успел переодеться, и что собственно произошло.
Юноша из Уренгоя сидел на пятой точке и с ужасом смотрел вокруг. Мысли путались от увиденного. Попытался закричать, но не смог. Руки и ноги отказывались подчиняться.
– Эй! Живые есть? – крикнул Александр и встал на ноги, обратив внимание, что он в красноармейской форме. – Ничего себе, коленкор!
– А ты кто? – спросил Тюляпин, вглядываясь в смутно знакомые очертания помолодевшего бывшего попутчика. – Я тебя где-то видел.
– Александр Трензель, а вы кто?
– Александр? Капитан? Вы помолодели!
– Стойте! Ёшки-матрёшки! Вы Аркадий Иванович?
– Он самый!
– Вам тоже лет восемнадцать на вид. Не знаете, что с нами произошло?
– Что произошло, не знаю. И как такое может быть? – он развёл руками в стороны, указывая на грузовик и тела погибших красноармейцев.
– Думаю, одно объяснение – мы в прошлом.
– Может кино снимают? – недоверчиво возразил Тюляпин.
– Какое кино? Мы ехали в поезде…
Немая сцена. Оба ветерана переваривали ситуацию.
– Слышите? – вдруг, замер Александр. – Кажется, что сюда кто-то едет.
– Вот и хорошо, – вздохнул Тюляпин. – Хоть узнаем, где мы и что тут происходит.
Он хотел было выйти на дорогу, но увидел танк с крестом на башне. Остановился, как вкопанный. Танк полз по дороге, огибая на повороте небольшое озерцо. Тюляпин оглянулся на Александра, тот тоже заворожено смотрел на гусеничное чудище. В ногах появилась дрожь.
– Бежим! – крикнул Александр и схватил Тюляпина за рукав. – Из кустов лучше посмотрим, что за дела творятся!
Они развернулись и сделали несколько шагов, когда голос подал один из красноармейцев:
– Какого чёрта?
– Хватаем! – буркнул Александр.
«Ветераны» подхватили его подмышки и потащили к лесу. Юноша попытался упираться, но кулак перед носом вразумил быстрее, чем слова.
Лес хоть и был недалеко, но «ветераны» запыхались. Всё-таки бег с непривычки по траве с упирающимся телом, не променад по площади с наградами на груди.
– Какого чёрта вы меня притащили сюда? И чё происходит? Нафига в форму оккупантов оделись?
– Заткнись! – Александр бросил жёсткий взгляд на юношу. – Немцы!
По дороге шла танковая колонна из нескольких десятков танков.
– Ну и что, что немцы? Мы с ними дружим, так что хватит из себя партизан строить, – сказал
