Мы с этим городом рассорились давно. Он выжил меня, выплюнул из своей сумрачной утробы за пределы городских стен, наказав не возвращаться.
Это было несложно: новая жизнь, крепкая рутина, прочно стоящая на ногах обыденность - все они не давали сожалениям о прошлом отравлять мое существование. Рутина и подвела. Слишком преуспел я в ней, вжился в роль, став азартным участником боев без правил на начальственных коврах и забегов по карьерной лестнице. Менеджер года. Холост, характер нордический - читай, не склонный к истерикам из-за внеурочной работы. Идеальная кандидатура для командировки в элитную дыру с ответственным заданием. Принимающая сторона хочет именно меня - сообщая это, шеф сиял так, что становилось ясно, кто именно разрекламировал "ценного сотрудника" принимающей стороне.
На новый рынок компания облизывалось хищно, но с опаской: закрытая экономическая зона, традиции ведения бизнеса, непонятные жителям современных мегаполисов, привыкшим разыгрывать блиц-партии с козырями напоказ.
Этот город не таков. Тому, кто не постиг в совершенстве мастерство блефа и не припас в рукаве пару-тройку тузов, нечего и садиться за стол переговоров, за которым многоходовки играют исключительно краплеными картами.
***
Казалось, что кассир, дремавшая вполглаза в будке за пыльным стеклом, засиженным листками с расписанием автобусов и объявлениями, ничего вокруг не замечает. Но я знал, что не сумел проскользнуть мимо бдительного взгляда из-под тяжелых отечных век. Единственный пассажир, выбравшийся из нахохленного, точно мокрый снегирь, автобуса. Исторгнув меня из толстого красного брюха, колымага торопливо укатила, увозя ежащихся от вечерней сырости пассажиров. Бывшие попутчики косились в сторону сошедшего на безлюдной станции чудака настороженно. Мало кому приходит в голову приехать сюда на автобусе.
- Обратный билет брать будете?
Решив, что раз от зоркого ока станционного цербера все равно не скрыться, я остановился возле окошка кассы, разглядывая объявления.
- Пока нет.
- И правильно, может, решите у нас задержаться, - тетка растянула в улыбке измазанные вызывающе-алой помадой тонкие губы. - Подсказать лучшую гостиницу в городе?
- Не стоит.
Я прекрасно знал, что она посоветует. "Ритц". Ощетинившийся позолотой помпезный уродец, поросший дорогим мрамором и провонявший большими деньгами, которые там дерут с постояльцев за ночь. Пришлые велись на имя. Знающие выбирали "Хижину".
- Хозяин не объявился? - я кивнул на изрядно пожелтевший листок.
"Найден рыжий саквояж. Оставлен на скамье ожидания автовокзала 9 апреля 1919 года. Владельца просим обратиться в стол находок."
- Он давно мертв, - собеседница вперилась в меня внимательным взглядом. - Это просто "фишка" для туристов...
- ...которые осаждают вас толпами, - я перевел вопрос в шутку.
Женщина только хмыкнула в ответ. С фактами не поспоришь. Несмотря на флер загадочности, размахивающие селфи-палками пришельцы не спешили наводнять узкие улочки города.
- Добро пожаловать! - прощальный окрик кассирши прозвучал эхом издевки.
Я невесело усмехнулся и, не оборачиваясь, махнул рукой. Визит в этот город не может сулить мне ничего доброго.
***
Сначала я набрел на лужу. Резкий, пряный запах, рождающий привкус металла на языке, шибанул в нос, вынуждая остановиться. Под ногой жалобно хлюпнуло. Я выудил смартфон из кармана. Еще до того, как резкий свет фотовспышки нагло разорвал царившую в переулке тьму, я знал, что увижу. Она лежала у стены, беспомощно вскинув руки над головой. Жуткая, безвольная поза открывала рваную рану на животе: безжалостно разорванная вместе с плотью белая блузка, деловой костюм, залитый кровью.
С трудом сообразив, как на телефоне включить фонарик, я продолжил осмотр. Каблук на правой туфле сломан, колготки на коленях разодраны. Девушка пыталась убежать. Но узкая юбка и высокие каблуки - не лучшая экипировка для бега по мощеным улицам этого города.
Непонятно на что рассчитывая, я наклонился пощупать пульс. Жилка на расцвеченной синяками шее молчала.
- Твою подворотню! - сплюнул я, адресуя ругательство главному виновнику безобразия.
Город молчал. Подворотня ответила утробным бульканьем. Нехороший, вязкий звук. Плотоядный. Знакомый.
- Не повезло, - шепнул, обращаясь в никуда.
Звук повторился ближе. Пригнувшись, я потянулся к левой штанине.
Мгновенно выхватить нож из ножен на голени, когда на тебе не слишком просторные джинсы - тот еще фокус. Меня подвела самоуверенность. Упустил из виду, что это только езде на велосипеде невозможно разучиться. Прочие навыки тускнеют со временем, а ленивая жизнь обитателя мегаполиса пагубно сказывается на всем, что не касается искусства являться на работу вовремя, несмотря на пробки.
Удар в спину почти сбил меня с ног. Нож, выуженный в последний момент, покатился по мостовой с жалобным звоном. Хрустнула крышка чемодана - его я бросил посреди переулка, осматривая труп.
Я выпрямился, кляня улетевший в неизвестном направлении нож и весеннюю слякоть, превратившую мостовую в ухабистый каток. Оброненный смартфон печально уставился фонариком в небо в пяти шагах от меня. Наверняка, экрану гаплык. Переживу. Главное - он пока что освещает узкую расщелину между разношерстными глухими стенами, которая в этом городе считается улицей.
В оба конца, насколько хватало света, улица казалась пустынной. Никого, если не считать меня и труп. Уже выдохнув с облегчением, я краем глаза поймал шевеление тени в нише за мусорными баками. Замер, напряженно вглядываясь во тьму. Избегая резких движений, сгруппировался, приготовился к броску за ножом.
Рычание, раздавшееся совершенно с другой стороны, заставило вздрогнуть и потерять концентрацию. Тень за мусорниками жадно подалась вперед, но тут к рычанию вибры присоединилась мелодия звонка, разорвав вязкий от опасности воздух переулка неуместным "I like to move it, move it".
Грохот мусорных баков и звук удаляющихся шагов возвестили, что нападавший покинул место нашей встречи.
***
- Надолго к нам?
Усатый портье за стойкой регистрации выглядел как классический усатый портье. И повадки у него были классические: осанка, будто осиновый кол проглотил, легкое презрение пополам с тщательно скрываемым любопытством в глазах, сдержанные жесты, дежурно-любезная улыбка. Портье в "Хижине" никогда не менялся. Точнее, менялись личности, носящие эту должность, но персонаж за стойкой оставался неизменным, сколько хватает памяти.
- Пока не решил. Одну ночь, а там посмотрим.
Кивнув, портье пододвинул мне книгу регистрации для подписи. Желтоватые разлинованные листы, старомодная авторучка "Паркер" с золотым пером. Занятно. Оценка была почти близка к истине: я оказался слишком уважаемым клиентом, чтобы подсунуть мне обычную ручку, но был не настолько крут, чтобы удостоиться "Паркера" с пером платиновым. Одна из милых "фишек" этого заведения. Только нынешний носитель оболочки портье явно был новичком. Иначе, расщедрился бы на платину.
- Ваши ключи, - портье испытывающе заглянул мне в глаза, вручая вычурный ключ с чеканным номерком-биркой.
Взглянув на номер, выбитый на небольшой медной пластинке размером с пятидесятицентовую монету, я поморщился.
- Первый этаж? - Ясное дело, что третий, но не следует выдавать свою осведомленность насчет здешних укладов. Мне не с руки, чтобы портье распознал в случайном командировочном бывшего местного. С бывшими тут
