Сокран коротко обернулся, подмигнул товарищу: не робей! - и решительно шагнул вперед, раздирая факелом неподвижную черноту пещеры. Ниллес поколебался немного, но пересилил себя и ступил следом за знахарем. В лицо повеяло древним, застоялым холодом.
Тьма вокруг расступалась неохотно, казалась загустевшей, точно смола. Факелы возмущенно трещали, словно их опрыскивали водой. Сокран что-то произнес гулким шепотом, правой рукой вывел в воздухе некий знак, и сейчас же пламя перестало трепыхаться, а тьма будто бы отступила. "Прямо-таки колдун!" промелькнуло у кузнеца в голове. Ободрившееся пламя высветило неровные каменные стены, покрытые причудливой сетью трещин, - Ниллесу виделась в них какая-то жуткая упорядоченность, точно это были письмена, оставленные на камне неведомо какими существами. Но уже через пару шагов темнота опять грозно надвинулась, сгустилась вокруг, - Ниллес тотчас понял, что на самом деле это стены разошлись в стороны и они со спутником вступили в самую утробу кургана. Под сапогом у кузнеца что-то хрустнуло, и звук разнесся вокруг, пронизав неприветливую тишину.
Это был округлый чертог, настолько широкий, что противоположная его стена едва угадывалась за качающимся пологом мрака. Копоть от факелов хвостами завивалась к высокому потолку, и над головами мерцали маслянистые блики. Казалось непостижимым, как внутри кургана могло оказаться столько свободного пространства, ведь снаружи он казался не таким уж и большим.
Впрочем, внимание Ниллеса уже привлекло другое: посреди святилища он разглядел плоское прямоугольное возвышение. Жертвенник. Ясное дело, как же без него? К тому же, жертвенник не пустовал: на нем явно что-то покоилось.
Вернее, кто-то. Ниллес уже понял, что это была человеческая фигура.
Сокран обернулся к Ниллесу и молча кивнул в сторону покойника, давая понять, чтобы кузнец подошел туда.
Мысленно загнав поглубже зашевелившийся было внутри клубок страха, Ниллес направился вперед. Под ногами громко шуршало, и от этого было не по себе, словно Ниллес боялся, что мертвец может пробудиться. Но Сокран шел рядом, и это вселяло уверенность.
Вот и жертвенник. Подняв факел повыше, Ниллес замер над распростертым навзничь статным чернобородым мужчиной в незатейливой одежде горца. И тут кузнеца прямо-таки дрожью проняло: крестообразная вышивка на вороте кожаной рубахи, тройной шнурок в волосах, косые медные накладки на поясе - все указывало на одно и то же... Перед ним лежал человек из его рода! К тому же, кажется, кузнец... Нет, не может быть! Ниллеса не покидало чувство, что покойник ему очень, ну очень знаком...
Сокран, стоя у него за спиной, с первого взгляда узнал распростертого на жертвеннике человека, тем более что заранее предвидел эту встречу. Старик покрепче сжал факел...
Внезапно Ниллес поперхнулся: он вдруг понял, где последний раз видел это лицо. Дома, в начищенном до блеска серебряном зеркале!..
Он растерянно повернулся к Сокрану, ища объяснений, но успел лишь увидеть глаза старика: в них пламенел свирепый, беспощадный огонь.
- Харь! - внезапно выкрикнул Сокран, и прямо в лицо Ниллесу полыхнуло жаром факела. Кузнец невольно отшатнулся и зажмурился, отступив назад и заслоняясь рукой. Разум отказывался понимать, что происходит. Слух терзали истошные вопли старика, и горящий факел норовил ткнуть в лицо - знахарь, казалось, обезумел. Но Ниллес уже совладал с оторопью. Правая рука метнулась вперед, и два факела с треском сшиблись, брызжа во все стороны искрами, точно бешеной слюной. Ниллес с досадой отбросил жалкий обломок деревяшки - все, что осталось от факела - отпрыгнул и выхватил из сапога нож. Сталь хищно блеснула, отражая пламя второго факела, который старик по-прежнему сжимал в руке. Было видно, что он изготавливается для нового выпада. "А ведь нарочно сюда заманил, ведьмачье отродье!" - колотилось в голове у Ниллеса.
- Ты что, совсем очумел, хрыч старый?! - судорожно выдавил он. - Смерти ищешь?
- Харь! - факел вновь прыгнул Ниллесу в лицо, словно разъяренная змея. Кузнец изловчился и перехватил его свободной рукой, вторая рука с ножом вылетела вперед - но вместо тощей старческой груди лезвие пропороло пустоту... Ниллес выпрямился, оторопело глядя на оставшийся в руке факел, потом дико заозирался, ища глазами врага.
И тут сзади навалилась неодолимая тяжесть - сдавила, скрутила, пригнула к земле. Кузнец пытался воспротивиться, но понял, что с этой силищей ему не совладать. Руки превратились в два негнущихся, тяжелых полена, ноги подкосились. Грудь будто железным обручем стянуло - не продохнуть. Перед глазами поплыли красные пятна, сознание начало затуманиваться. В ушах по-прежнему звенели жуткие вопли на чужом языке. Кузнец успел понять, что непреодолимая сила разворачивает его и кидает куда-то вперед - перед глазами на миг вновь возникло бородатое лицо, широкий лоб кувалдой обрушился на Ниллеса, и все погрузилось во тьму...
...Небо было пронзительно голубым, с беспечно плывущими стайками снежных облаков - и там, среди этих облаков, медленно-медленно парил орел, то исчезая в белых хлопьях, то снова появляясь... Высматривает ли он что-то или просто наслаждается свободой полета? Вот бы сделаться таким же свободным, чтобы беспрепятственно реять на крыльях ветра и взирать сверху на горные вершины! Вот они, вздымаются по окраине неба, тщетно пытаясь сравниться с ним, небом, в величии... Ниллес вздрогнул и повернул голову.
Он лежал на каменистой земле, вокруг высились знакомые кручи и скалы. Чуть поодаль, на замшелом валуне, сидел Сокран и покуривал трубку. Лицо его лучилось улыбкой: казалось, старик чем-то очень доволен.
Ниллес приподнялся и сел. В голове было пусто, будто в выпитой бочке, но при этом как-то удивительно легко. Он обернулся: позади все также безмолвно громоздились глыбы кургана, чернел провал входа. Только вот все произошедшее казалось теперь лишь дурным сном. Может, его хватил обморок и это все ему пригрезилось? Он вновь уставился на Сокрана.
- С возвращением тебя, друг Ниллес, - весело проговорил знахарь. - Ох и намучился же я с тобой!
- Сокран... - кузнец все никак не мог собраться с мыслями. - Что... что произошло?
Старик хитро прищурился.
- А ты что же, так и не понял?
- Мне какой-то кошмар примерещился...
- Это и был кошмар, - кивнул старик. - И длился он долго - аж с прошлой осени, когда ты впервые сюда заявился.
- Не понимаю... - Ниллес потер лоб.
Сокран махнул трубкой в сторону пещеры.
- А ты разве не узнал того, на жертвеннике?
Кузнец поколебался.
- Мне показалось... он был похож... на меня, - выговорил он.
- И тебя это не настораживает?
Ниллес не знал, что
