Ничего (СИ)

На главном эрзац-этаже управы Сибирского федерального округа - глухая стена. Это единственная глухая стена во всем округе. Широкие распашные двери отделаны настоящим деревом. Это говорит о статусе. Очень высоком статусе. Об этом же говорит вырезанная по дереву надпись: Генеральный сибирион Удальцов Федерий-2318. Родовое имя Удальцов еще больше говорит о статусе, - теперь, кажется, родовое имя только и положено лицам ранга федерия и выше; сколько таких на всю Россию? Всего десятка три, пожалуй.

За дверьми пребольшой кабинет. Все стены в нем, за исключением одной глухой - обычные стеклянные. За панорамным стеклом - бурая пустошь. На горизонте - того же цвета холмы и отчаянно-голубое небо. У стены замер, глядя вдаль, человек в дорогом ситцевом костюме. Это федерий. Федерий-2318 - его полное должностное имя, но мы для простоты можем звать его Федерием, потому что среди сибирионов он такой один, а в Совете федериев, где все или Федерии или Републии, используются родовые имена. И потом, индекс имени у федериев означает не ранжир или классность, как у всех, а актуальный период, и меняется из года в год. Раньше Федерий-2318 был Федерием-2317, а перед тем Федерием-2316. После, вероятно, станет Федерием-2319.

Впрочем, не "вероятно", а точно. Другое дело, если случится нечто неожиданное, грянет гром и произойдет отставка, тогда это будет не Удальцов, а другой человек. Но зваться он будет Федерий-2319, это известно загодя. Неизвестно только как бы он отнесся к тому, чтобы мы называли его запросто: Федерием. Нынешний, Удальцов - этот любит и приветствует внешние проявления всякой демократичности и смеется, когда к нему обращаются по-простому. Хотя, сказать по правде, такое и было-то всего однажды. Лет пятнадцать назад. Так назвал его кто-то, - вроде какой-то зам из какого-то департамента. Никто не помнит. Да и этого кого-то больше не видели.

- Федерий-2318, - раздался голос секретарши. - К вам Уйкуль-600.

Удальцов кивнул. Вошел плотный солидный мужчина в густых седых усах.

- А-а! - радостно сказал федерий, - Уйкуль Семенович, проходи, дорогой! Жду, жду.

- Ну... - тихо выдохнул Уйкуль-600 и смущенно опустил взгляд. - Здравствуйте, Федерий-2318.

Дело в том, что по этической норме, величать по отчеству следовало только первое лицо государства, премьеров и лиц одной ступенью ниже. Да и не известно наверняка, был ли родитель Уйкуля-600 Семеном. Но демократичность для Федерия - выше норм.

- Что, как там? Дела как, семья? - спросил он, и не дожидаясь ответа, приобнял гостя за спину. - Давай пройдемся. Я вот чего тебя вызвал.

За стеклом, метрах в трехстах от здания, прямо посреди бурой равнины видна была полуоткрытая смотровая терраса на высоких стойках. Из кабинета к ней вел стеклянный коридор. Они вошли в него, ковровая дорожка глушила звук шагов. Уйкуль-600 как-то сразу растерял солидность, он горбился и поджимал плечи. Федерий продолжал держать руку на его спине.

- Так, стало быть, дела грядут, дорогой мой, дела! - начал федерий. - Эргодо́быча! Быть нам с тобой пионерами кампании. Контракты готовы, решение (он мотнул головою вверх) принято, не сегодня завтра по трансгалактике официально объявят. Ну, пора начинать. Нам начинать.

Уйкуль-600 наморщил лоб и поглядел растерянно:

- Нам?..

- Нам-нам, - подтвердил федерий. - Тебе начинать.

Уйкуль-600 остановился, вынул платок и отер лоб.

- Я думал, в Центральном... - проговорил он. - Хотя бы чтоб поперву... Почему мне... (он замялся) нам?

Федерий рассмеялся.

- К черту центр, - сказал он, вновь увлекая гостя по коридору. - Есть возможность - нам и карты в руки. Зря, что ли, я (он снова мотнул головою вверх) хлопотал. Плясать надо, чего боишься? У тебя в губернии крупные месторождения, перспективы - во! Там по расчетам обороту на два триллиона. Да считай, если пойдет, - пионеры мы, технологии наши, - нам и федеральный патронаж по всей до́быче; и головной офис - тоже нам. Смекаешь, чем пахнет?

Уйкуль-600 покивал.

- Начинать трудно... - нерешительно начал он. - Не дай бог, если вдруг...

- Никаких если, - оборвал его федерий. - И никаких вдруг. Сказано - начинай. Точка.

Федерий похлопал собеседника по плечу и снова рассмеялся. Тому же было не до смеха. Он морщил лоб и все отирал испарину. Они вышли на террасу. Федерий облокотился на парапет и замер, глядя на восток, туда, где вдали высились сквозь смог стеклянные купола окружных урбий, обиталище рядовых сибирионов.

- Вот, - сказал он, протягивая в сторону урбий руку. - Полвека назад тоже стоял вопрос, когда начинали торговать органикой. Вспомни, тогда за пару лет превратились в крупнейшего поставщика на четыре галактики.

Он обернулся и, подняв палец, со значением повторил:

- На четыре, четыре! галактики. Вот объемы! - Он облокотился на парапет и посмотрел вниз. Помолчав, он добавил: - Ну, что здесь было? Дичь, сырость, грязь. А теперь! (он повел рукой над бурым пространством) Сухо, свободно. Настроили вот.

Уйкуль-600 поглядел на купола урбий.

- Все же, - сказал он, - что если...

- Слушай, - резко обернулся федерий. - Ты сопли не разводи. Или мне, может, на твое место другого Уйкуля подыскать, посмелее?

Уйкуль-600 молчал.

- Да и чего ты боишься? - смягчив тон, сказал федерий. - Эргополя открыли сто лет назад. Все изучено. Что, по-твоему, наука зря хлеб ест? Да и вспомни опять историю: ну, углеводороды - были? были; качали? качали; кончились - и черт с ними; потом вода, органика - ну, и какие проблемы?! Вышло время органики - вот тебе время эргополей. На наш век - с лихвой.

Он не договорил, многозначительно потряс головой и, отвернувшись, уставился вдаль.

- А голубые? - робко спросил Уйкуль-600.

- А-а, - отмахнулся федерий, - полают да заткнутся. Что они против денег. А ты запусти медийную кампанию: покажи кого-нибудь помаститее; дай выпуски в новостях, - мол, богатство Земли, созданное заботливыми поколениями, источник энергии для всех нас - и безопасный-то он, и прекрасный; и все-то замечательно, и все-то будет хорошо. Что мне, учить тебя, что ли?

<p>

 </p>

Три месяца спустя Уйкуль-600 летел к месту новооткрывшейся добычи, - посмотреть, что да как; выступить перед пикетами голубых, пообещать что-нибудь, попробовать успокоить. По прибытии губернатор не стал выходить из лимузина, досматривая новостной выпуск.

С экрана выступал грузный бородач в профессорской шапочке. Массивный титр давал его имя, - Энергоревизий-116, - и перечислял регалии: академик, какой-то член чего-то звучного и длиннопроизносимого и почетный гражданин всех урбий Центрального, Внутрисибирского и Уйкульского районов.

"Что же, - говорил академик, - ну, давайте хотя бы посмотрим в историю. Протесты зеленых помните? Вряд ли. Это есть архивах, было такое протестное движение экологических активистов. Зеленых, как они себя называли. Что-то похожее