«Соткано сердце из звездного света
И времени.
Мимолетные страсти канут во тьму.
Неразрывной струной бесконечность поет бесконечности.
В сердце моем желание для тебя. Оно сбудется,
А пока
Пусть вращается мир,
Пусть растет, расширяясь, вселенная,
Пусть тайна любви
Открывается снова и снова
В тайне жизни твоей.
Я ушел.
Я вернусь.
Глерк».
Вытерев глаза, Луна сложила из листка со стихами воробушка. Птичка неподвижно покоилась у нее на ладони. Оставив мать в Башне, Луна вышла наружу. Из-за горизонта поднималось солнце. Небо было розовым, оранжевым, темно-синим. Где-то там шли по миру болотный кошмар и ведьма. И это хорошо, решила Луна. Это очень, очень хорошо.
По крыльям бумажного воробья прошла дрожь. Они распахнулись. Ударили о воздух. Воробей наклонил головку и посмотрел на Луну.
– Не бойся, – сказала она. В горле у нее саднило. В сердце саднило. Любить было больно. Почему же тогда она была так счастлива? – Это добрый мир. Лети, и увидишь сам.
И воробей оттолкнулся от ее ладони и взмыл в небо.
Глава 48, в которой звучит последняя сказка
Да.
В лесу живет ведьма.
Да-да, живет. Она ведь только вчера проходила мимо нашего дома. Ты ее видела, я ее видела, мы все видели.
Ну, она, конечно, не твердит направо и налево, что она ведьма. Это было бы невежливо. Такие вещи вслух не говорят.
Она обрела магию еще совсем крошкой. Другая ведьма, очень старая, наполнила ее силой, но дала слишком много, так что наша ведьма не могла совладать с собственной магией. Магия старой ведьмы текла к молодой, текла, текла, как вода в ручье течет вниз по склону. Так всегда бывает, когда ведьма называет человека своим – называет и встает на его защиту. Магия течет и течет, пока не перетечет вся до капли.
Наша ведьма заявила, что мы – ее. Весь Протекторат. Мы – ее, а она – наша. Ее магия осеняет и нас, и все, что вокруг нас. Под ее сенью живут фермы и сады. Под ее сенью – Топь, лес и даже вулкан. Все мы равно несем на себе частицу ее сени. Вот почему в Протекторате никто не болеет, и люди такие крепкие, и глаза у них сияют. Вот почему у нас такие розовощекие и смышленые дети. Вот почему мы счастливы, и счастье наше не заканчивается.
Когда-то давно Чудище из Топи прислало нашей ведьме стихи. Наверное, это были те самые стихи, из которых родился мир. Или те самые стихи, которыми мир закончится. А может быть, вообще какие-нибудь другие стихи. Я знаю точно одно: ведьма носит их в медальоне под плащом. Она – наша ведьма, но однажды магия оставит ее, и она уйдет обратно в Топь, и мы останемся без ведьмы. И тогда мы станем рассказывать о ней сказки. Наверное, она отыщет Чудище. Или сама станет Чудищем. Или Топью. Или Песней. Или всем миром. Это ведь все одно и то же, в конце-то концов.
Благодарности
Писатель всегда работает в одиночку, но никогда не бывает одинок. Парадокс? Вовсе нет. Каждый день я в одиночестве садилась за стол и вступала в борьбу с покойными волшебниками, пожирателями печали, разрушенными замками, дерзкими одиннадцатилетними девицами и болотными кошмарами, которых следовало бы узнать получше. Иногда работа шла легко, но чаще – трудно. Я билась в одиночку, но ко мне всегда подоспевала подмога. Вот кого я хочу за это поблагодарить:
• Анне Урсу – повитуху идей, успокоительницу сердец, мирру и елей души моей.
• «Черного Барашка» – Брайана Блисса, Стива Брезеноффа, Джоди Кроми, Карлин Колман, Кристофера Линкольна и Кертиса Скалетта. Спасибо вам. Вы знаете за что.
• Фонд McKnight, который несколько упростил задачу.
• Общество детской литературы штата Миннесота. Нет, серьезно. Членов этого общества хватило бы, чтобы заселить несколько небольших городов.
• Элизу Ховард, милого гения и редактора, о каком я не могла и мечтать; это она настояла на том, чтобы книга появилась на свет раньше, а не позже; и она всегда была права.
• Стивена Малка – чрезвычайно загадочную личность. Стивен – один из моих любимых землян. Я совершенно уверена, что у любого литературного агента есть суперсила. И мне очень повезло, что он – глазами, ушами, мозгами и неудержимым энтузиазмом, – подталкивал меня вперед в работе над этой книгой.
