Гермиона подумала: её или Живоглота любопытство убьет раньше.
– И?
– Как думаешь, вы с Уизли будете опять вместе?
Она однозначно не ожидала подобного вопроса, и по ее реакции Драко понял это.
– Думаю, нет, – призналась она. – Любые романтические отношения, к счастью, закончились, и я чувствую…
– Облегчение, – резюмировал Малфой.
Он испытывал точно такое же чувство по поводу смерти Люциуса, и Гермиона понимающе кивнула. Молчание больше не доставляло неудобство, но в тоже время не было приятным – оно просто было, как были и они, и все остальное.
– Расскажи мне о ней еще что-нибудь, – повторил свою просьбу Драко, кивая на надгробие. – Ты как-то упоминала ее любимую музыку. «Биты», да?
– «Биты»? – спросила она, – «Биты»?!
– Разве не…
– «Битлз», Драко, группа называется «Битлз».
Он бросил унылый взгляд.
– Почти угадал.
– Ну не скажи, – упрямо заявила она. – Эта группа совершила настоящую революцию в мире маггловской музыки.
– Если ты не заметила, Грейнджер, – медленно процедил он, – я никогда не интересовался миром магглов.
Девушка нахмурилась.
– Понятно. Тем не менее, Тонкс их обожала. Думаю, это отец познакомил ее с их творчеством. Любимой песней у нее была «I Want to Hold your Hand»*.
– Это какая-то легкомысленная песенка о любви?
– Нет. Вообще-то я могла бы, – она замолчала и порылась в сумке, а затем вытащила небольшой предмет. – Вот.
Драко подозрительно покосился на незнакомую ему вещицу.
– Что это за фигня?
– Это маггловское переносное устройство для воспроизведения музыки, – объяснила она, вынимая палочку. – У меня есть эта песня. Думаю, что это заклятие поможет, и тогда …
– Грейнджер, а это обязательно?
– Тише, ты раньше никогда не слышал их музыки, – сказала девушка, торжествующе улыбаясь. – Однозначно не любовная песенка, а?
Он не ответил и даже цинично не усмехнулся, когда она начала покачивать головой в такт. Позже, перед сном, она задастся вопросом, с каких пор ей стало так уютно в компании Драко Малфоя, уютно настолько, что она растворилась в музыке и даже начала подпевать.
– "I want to hold your hand. And when I touch you I feel happy insi...", – голос оборвался, когда она заметила, что это забавляет Драко, и тот даже немного улыбается. Румянец залил щеки, и, сконфуженно кашлянув, она выключила музыку, пытаясь спрятать смущенный взгляд. – Теперь ты понял, как они звучат.
– Почему ты остановилась? – спросил он, по-прежнему улыбаясь. – Это миленькое представление…
– О, замолчи! Так или иначе, это ее любимая песня…
– И тебе, думаю, она тоже нравится, – саркастически добавил он.
Она опустила глаза.
– Ты такой гадкий.
– А ты очаровательна.
Только слова сорвались с губ, как на его лице вновь появилась маска безразличия. Гермиона с трудом вдохнула. Она моргнула и с любопытством посмотрела на него, ища в лице юноши признаки шутки или смущения, но оно было непроницаемым, и девушка спросила себя, не ослышалась ли она.
– Извини, – произнесла она, – ты что-то сказал?
– Да так, неважно, – твердо ответил он и, взмахнув палочкой, поместил черную розу на могилу Тонкс.
Драко развернулся и взглянул на девушку так нежно, как никогда раньше. У Гермионы перехватило дыхание, она ждала его слов. Она видела, как он в замешательстве сжимает и разжимает ладони, будто обдумывая дальнейшие действия, и на секунду ей показалось, что он сделает шаг и возьмет ее за руку. Но миг прошел, и юноша вновь окружил себя неприступной стеной.
– Спокойной ночи, Грейнджер, – сказал он и направился вниз по холму.
– Спокойной ночи, Драко.
* Перевод названия: «Я хочу держать тебя за руку»
14 февраля 2003 года
Он опаздывал.
Каждый год она приходила на кладбище к одиннадцати часам вечера, и он уже был там. Всегда. Она ждала увидеть его и, не обнаружив знакомый силуэт у могилы Тонкс, почувствовала разрастающуюся в душе пустоту. Внутри все похолодело от мысли, что с Драко могло что-то произойти, или, что хуже, ему могли наскучить их встречи.
Но самое ужасное было в том, что все двенадцать месяцев ее снедало чувство незаконченности чего-то, произошедшего в прошлом году. Девушка даже подумывала связаться с ним, но каждый раз находила сотню аргументов против. Каким-то диким, странным образом кладбище стало для них секретным прибежищем, и разве можно было нарушить правило и встретиться за его пределами?
Она вздрогнула, когда услышала шаги за спиной. Чувство облегчения и легкой радости накрыли Гермиону. Она тепло улыбнулась ему, приветствуя:
– А я уже и не думала, что ты придешь.
– Меня задержали по работе.
– Понятно, – тихо отозвалась она.
Малфой удивленно вздернул бровь.
– Что-то не так, Грейнджер? Не приди я, ты бы скучала?
– Я расстроилась, не застав тебя тут, – призналась девушка, смущенно отводя взгляд, – ну… тут одиноко, и я вроде привыкла быть здесь с тобой.
– Значит ли это, что тебе нравится моя компания? – ошеломленно произнес юноша.
– Да, – смущенно кивнула она, – я была немного озадачена, не застав тебя. Ты всегда приходил раньше.
– Как я и сказал, были дела. Министерство собирается закупить кое-какие редкие ингредиенты по моему заказу, и они решили…
– И ты даже не посмеешься над моим признанием? – внезапно спросила она.
– С чего бы? Мы уже пару лет назад выяснили, что не против компании друг друга.
– Быть не против и наслаждаться чьим-то обществом – разные вещи.
Малфой немного улыбнулся:
– Да, есть разница.
– Могу я задать вопрос?
Он кивнул.
– Что ты делаешь до моего прихода?
– Жду тебя.
Ответ застал ее врасплох, и она не смогла сдержать улыбку, когда внутри всё потеплело от нежности. Драко пристально рассматривал ее, и только Гермиона хотела что-то произнести, он попросил:
– Расскажи о себе.
Гермиона кивнула на могилу Тонкс:
– Ты имел в виду ее?
– Нет, тебя. Расскажи что-нибудь о себе.
Она уже хотела возразить и поменять тему разговора, но решила посмотреть, что из этого выйдет.
– Мой любимый цвет…
– Голубой, – закончил он, – я знаю.
– Мой…Что?!
– Это просто. Мы ведь знакомы много лет. Десять лет, если быть точным. Я знаю, что твой любимый цвет – голубой.
– Но откуда? Мы никогда…
– На тебе было голубое платье на Святочном Балу, и единственным украшением, которое ты носила на моей памяти, был браслет с голубыми топазами. И у тебя голубые перчатки, – перечислил он. – Это просто понять. Ты, наверное, и мой любимый цвет знаешь?
Гермиона окинула его взглядом:
– Ты чаще всего носишь черное и серое, но твой любимый цвет – зеленый. У тебя зеленый шарф, а еще небольшие вкрапления изумруда в перстне. Но, должна отметить, что это
