Бабка Ираида засиделась в гостях у подружки. У Степаниды всегда наваристые щи на печи, и на второе: картошка или молочная каша, еще и настряпает чего-нибудь вкусненького, не то, что бабка Ираида, которая не любила готовить. Вот на картах гадать она мастерица была, на картах гадать да языком чесать. Наговорились они в тот вечер всласть, всем деревенским бабам косточки перемыли. Выпили по рюмочке красного вина, и Степанида вынесла на крыльцо воду для освящения. Церкви в поселке не было, и освящали воду на Крещение сами. Брали обыкновенную колодезную воду, читали молитву, осеняли ее крестным знамением и ставили на мороз. В те годы верующих уже не гоняли, но и не приветствовали тоже.
- Чего-то собаки сегодня разошлись почем зря, лают и лают, - сказала Степанида.
- И как я теперь домой пойду,- вздыхала Ираида,- загрызут ведь окаянные.
- Оставайся ночевать, поздно уже.
Степанида накинула плюшевую тужурку на плечи, взяла кочергу (на всякий случай), и вышла на улицу посмотреть, что все-таки происходит.
Стая собак собралась около соседской баньки. Рядом на березе сидела черная кошка.
- Значит, вот из-за кого весь переполох. А ну, кыш, пошли отсюда! - погрозила она ощерившимся собакам.
Собаки злобно зарычали, но не осмелились подойти к старухе.
Вдруг из баньки послышался душераздирающий женский вопль. Кочерга выпала из рук Степаниды.
- Господи, - перекрестилась она,- кажись, Екатеринина невестка рожает.
Бабке Ираиде и словом не обмолвилась про баньку. Не хотелось поднимать разговор на эту тему, та бы до утра не угомонилась. И свои роды вспомнила бы, и прабабкины. Может быть, и зря не рассказала, потому что той же ночью ей приснился странный сон: будто родилась в той кособокой баньке смерть Степаниды - маленькая такая сморщенная старушка. И взяла ее Степанида на руки, завернутую в байковое одеяльце, а смерть и нашептывала противным голосом:
- Через годика три за тобой приду, когда подрасту немного.
И настенные часы с кукушкой показывали цифру три.
- Угорела ты бабка со своей подружкой,- сказал невидимый,- заслонку на печи рано закрыла.
Вскочила с кровати, как чумная, бросилась открывать дверь настежь.
- Ты чего это удумала,- закричала на нее Ираида,- заморозить меня хочешь.
Только тогда Степанида пришла в себя и окончательно проснулась.
***
В той завалившейся на бок баньке, по совету повитухи, сидела на пустой бочке молодая женщина, пытаясь выдавить из себя всухую младенца. Воды отошли еще вчера, схватки то затихали, то возобновлялись снова, и бабка повитуха не знала что делать. Роженицу надо было отправлять в больницу или вызывать кого-нибудь на дом, однако единственную акушерку в поселке не могли найти.
- Загуляла она,- проговорилась медсестра в больнице,- Осенью с шофером роман крутила, сейчас с учителем.
Свекровь роженицы плюнула тогда в сердцах и побежала к Варваре, принимавшей роды еще у нее. Расплывшаяся на две табуретки повитуха долго отнекивалась, ссылаясь на дрожащие от старости руки, слабое зрение и боль в коленях, но упрямая Екатерина настояла на своем. И вот, пожалуйста: крупный плод, без щипцов не управишься, а щипцами можно повредить головку. Варвара не хотела брать грех на душу, да и щипцов у нее нет, никогда не пользовалась. Оставалось лишь уповать на Всевышнего. Может быть, все и обойдется.
Когда появилась раскрасневшаяся на морозе акушерка Лилия, обе женщины, Варвара и Екатерина, стояли на коленях перед бумажной иконкой и отбивали поклоны. Роженица лежала как мертвая, вытянувшись на железной кровати. Ее огромный живот то поднимался, то опускался вниз. На пороге кухни сидел молодой парень с испуганными глазами, и, обхватив голову руками, без конца повторял одну и ту же фразу: "Горе, горе-то какое, горюшко"
Лилия быстро всех расставила по местам: рыдающего мужа выгнала на улицу, чтобы не путался под ногами. Варвару определила в помощницы, свекровь роженицы отправила за водой. Та вода, что стояла на печи, выкипела наполовину, и к тому же была несвежей.
Уверенность Лилии передалась всем, и дело, наконец, сдвинулось с мертвой точки.
- Вот что делает с людьми любовь,- отметила про себя повитуха, поглядывая на светящуюся счастьем юную акушерку: " И мы когда-то не сомневалась ни в чем, верили, и ведь получалось же. И сейчас получится"
Так и случилось, не прошло и двух часов, как показалась большая головка новорожденной. Лилия управилась без всяких щипцов, с шуточками и прибауточками, с улыбкой на сияющем лице.
- Крупная девочка,- сказала повитуха, обмывая ребенка,- голова, что тыковка, никак не хотела покидать мамку.
Она положила девочку рядом с обессилевшей матерью и присела на табуретку, вторую табуретку подставила под ее грузный зад Екатерина.
- Тяжело, поди, с таким весом стоять.
- Нелегко,- вздохнула повитуха,- а малышку-то как назовете?
- Любой, в честь моей матери,- засуетилась Екатерина.
- Оленькой,- возразил отец.
- Светочкой,- прошептала роженица.
Собиравшая свой саквояж Лилия подошла к отрывному календарю, висевшему на стене, перевернула листок и задумчиво прочитала вслух:
- Лена - самая длинная река планеты, четыре тысячи четыреста км. Отличается от других рек ледовым покрытием и мощными заторами льда. На реке Лене нет плотин, и река протекает по естественному руслу, как и миллионы лет назад.
- Леночка,- пусть будет Леной,- подхватил счастливый отец.
За окном неистово заголосили коты, как бы приветствую новорожденную. Следом за ними затянули свою песню и местные дворняги.
***
Машенька вышла на работу через два месяца после родов и приходила кормить лишь в обеденный перерыв, девочка спокойно дожидалась своего часа и не досаждала соседям криками, как другие младенцы. Бабушка Екатерина все успевала: и корову подоить, и кур накормить.
И черная кошка не отходила от ребенка ни на шаг. Смотрела, как за своими котятами. Леночка плакала иногда, правда совсем чуть-чуть. Быстро успокаивалась. А как угомонится, кошка запрыгнет ей на грудь, урчит, топчет лапками одеяльце и заглядывает в полуоткрытый рот девочки, как будто мышь подкарауливает.
Машенька однажды увидела эту картину, чуть с ума не сошла.
- Тетя Екатерина, ваша кошка чуть Леночку не задушила. Лежит прямо на ребенке.
- Дык, и не в первый раз, охраняет дитятко.
Маша не стала пререкаться со свекровью, промолчала, а когда муж вернулся из командировки (шофер на лесовозе) все и рассказала. И на следующий день черную кошку выставили за порог. Баба Катя еще долго подкармливала ее на крыльце, пока кошка не исчезла куда-то. То ли замерзла где-то, то ли ушла в лес.
***
С тех пор Машенька стала относиться к свекрови с прохладцей. Впрочем, и раньше особых чувств не испытывала, а после случая с кошкой и вовсе перестала с ней разговаривать. Ей казалось, что свекровь внучку не любит и нянчится с ней лишь потому, что девать девочку некуда. Машенька ошибалась. Баба Катя в девочке души не чаяла, хотя
