II. Велотренажер
Где-то — может на ярлычке чайного пакетика Салада — он прочитал, что лучшее упражнение, для того кто стремится похудеть это отойти от стола. Сифкиц не сомневался в правдивости этих слов, но с течением времени он все больше и больше убеждался в том, что потеря веса не была его конечной целью. Но и прибавлять в весе он тоже не хотел, он считал, что оба эти процесса были побочным результатом чего-то другого. Он продолжал думать о тех парняхметаболиках, о которых рассказал ему доктор Брейди, об обычных парнях, которые полностью выкладываются на работе и при этом не получают от него никакой помощи. Он едва ли мог не думать о них, ежедневно посвящая час или два работе над картиной, рисуя их и их мир, в котором они жили и работали.
Он много размышлял над ними. Думал о Берковице, бригадире, мечтавшем о своей собственной строительной компании. О Фредди, которому принадлежал грузовик (полноразмерный пикап Додж) и который видел себя искуссным плотником. О Карлосе, с его больной спиной. И об Уилане, который на самом деле был немного лодырем. Работа этих парней заключалась в том, чтобы уберечь его от сердечного приступа или инсульта. Они должны были избавляться от того дерьма, которым их продолжало бомбить это странное красного цвета небо, прежде чем оно перекроет дорогу в лес.
Через неделю после того, как он начал картину (и за неделю до того, как он решил, что она закончена) Сифкиц пошел в Фитнесс Бойз на Двадцать девятой улице и после сравнения беговой дорожки и тренажера со ступеньками Повелитель Лестниц (который был настолько же привлекательным, насколько и дорогим) купил велотренажер. Сорок долларов он отдал сверху за доставку и сборку.
'Занимайтесь ежедневно в течении полугода и ваш уровень холестерина снизится на тридцать пунктов, ' — сказал продавец, мускулистый малый с логотипом Фитнесс Бойз на майке. ' Я вам это гарантирую.»
Подвал дома, где жил Сифкиц, был большим, многофункциональным помещением, он был темным и плохоосвещенным, в нем шумно ревели отопительные котлы и все было забито имуществом жильцов, которое находилось в отсеках, обозначенных номерами квартир. Однако, в самом дальнем углу подвала, находился альков, который был на удивление пуст. Как — будто он ждал его все это время. Сифкиц попросил парней из доставки установить его новый снаряд для упражнений там, на бетонном полу, перед стеной, на которой кроме бежевой краски ничего не было.
' Не хотите, чтобы мы принесли сюда телевизор? 'спросил один из них.
' Еще не знаю, ' сказал Сифкиц, несмотря на то, что уже знал.
Он крутил педали велотренажера по пятнадцать минут в день или что-то около того, глядя на голую бежевую стену прямо перед собой до тех пор пока картина не была закончена, зная, что пятнадцать минут это, вероятно, недостаточно (хотя, вне всякого сомнения, лучше, чем ничего) и зная также то, что на данный момент это было то время, больше которого он бы не смог продержаться. Не потому, что он уставал; пятнадцать минут не могли его утомить. Просто в подвале было очень скучно. Визг колес в сочетании с равномерным ревом котла быстро начинал действовать ему на нервы. Он слишком хорошо знал, что делал — в основном, двигался в никуда в подвале, под двумя лампочками без абажуров, свет от которых отбрасывал двойную тень на стене напротив него. Он также знал, что дела улучшатся как только он закончит ту картину, которая была там, наверху и начнет другую, здесь внизу.
Это была та же самая картина, но сделал он ее намного быстрее. Ему это удалось, так как на ней не надо было изображать Берковица, Карлоса, Фредди и лентяя Уилана. Они ушли, закончив на сегодня с работой и он просто изобразил сельскую дорогу на бежевой стене, сделав акцент на перспективе так, что когда он садился на велотренажер, казалось, что дорога убегает от него в темное, серо-зеленое пятно леса. Езда на велосипеде сразу же стала интереснее, но после двух или трех поездок, он понял, что сделал еще не все и то, что до сих пор сделанное им было только наброском. Ему еще надо было дорисовать красное небо, с одной стороны, но это было легко, можно было сделать наспех. Он хотел добавить больше деталей с обеих сторон дороги, и еще немного мусора, но это тоже было сделать легко (и к тому же забавно). Настоящая проблема вообще ничего общего с картиной не имела. Ни с одной, ни со второй. Проблема состояла в том, что у него не было цели и это его раздражало больше всего в его занятиях, в которых не было другой цели, кроме них самих. Такого рода тренировки могут улучшать ваш тонус и здоровье, но они, по сути, бессмысленны, пока ими занимаешься. В этом было даже что-то экзистенциальное. Такие тренировки могли сгодиться для таких случаев, когда, к примеру, какие-то симпатяжки из художественного отдела какого-нибудь журнала пришли бы к вам в гости и поинтересовались, не сбрасываете ли вы вес. И даже это не приближалось к настоящей мотивации. Он не был до такой степени безнадежен (или сексуально озабочен) для того, чтобы такого рода стимулы помогли ему продержаться на протяжении всего долгого пути. В конце концов ему бы все это наскучило и он снова вернулся бы к своим пончикам. Нет, он должен был решить- где будет лежать его путь и куда он его приведет. Тогда бы он смог представить, что едет туда. Эта мысль его взволновала. Может это выглядело глупо — и даже безумно- но для Сифкица это легкое волнение было предвестником того, что все получится. К тому же, ему ведь не надо было никому говорить о том, что он задумал, не так ли? Конечно. Он даже мог достать дорожный атлас Ренда Макналли и ежедневно отмечать свои достижения на одной из карт.
Он не был склонен к самоанализу, но по дороге домой из Барнс и Нобл [5] со своей новой книгой дорожных карт под мышкой, он обнаружил себя размышляющим над тем, что именно побудило его к тому, чем он занимался в последнее время. Уровень холестерина, немногим выше среднего? Сомнительно. Торжественное заявление доктора Брейди, что после сорокалетнего рубежа битву с лишним весом выиграть будет намного труднее? Возможно, что оно и повлияло, но он не думал, что слишком сильно. А может он был просто готов к переменам? Вот здесь уже было теплее.
Труди умерла от рака крови, от одной из его особо агрессивной разновидностей, Сифкиц был с ней, в ее больничной палате, когда она отходила. Он помнил, каким глубоким был ее последний вздох, как поднялась ее тщедушная и слабая грудь, когда она втянула воздух. Как- будто она знала, что он последний, и другого больше не будет… никогда. Он помнил и то, как она выдохнула, и звук, который она издала при этом- шаааах! И как после этого ее грудь перестала двигаться. Так и он последние четыре года прожил в такой же бездыханной паузе. И только теперь снова подул ветер и стал наполнять его паруса.
Сейчас в его жизни появилось что-то важное: бригада рабочих, которых собрал Брейди и которым дал имена Сифкиц. Сосоящая из Берковица, Уилана, Карлоса и Фредди. Брейди на них было плевать; для него, бригада робочих метаболиков была лишь метафорой. Его работой было убедить Сифкица лучше заботиться о том, что происходило у него внутри и это все, его метафора немногим отличалась от слов матери, которая говорит своему малышу, что о коже, которую он содрал со своей коленки, теперь позаботятся ' маленькие человечки', которые будут теперь ее лечить.
Сифкиц задумался…
Нет, он думал не о себе, размахивая ключом от дверей холла. Никогда он о себе не думал. Мне не все равно, что будет с теми парнями, которые все время должны работать, и работа которых никогда не кончалась. А еще эта дорога. Почему им надо вкалывать, чтобы поддерживать ее в чистоте? И куда она вела?
Он решил, что она вела в Херкимер — небольшой городок, рядом с Канадской границей. Он нашел тонкую необозначенную синюю линию на дорожной карте северной части штата Нью-Йорк, извилисто прокладывала свой путь от Поукипзи, находящегося южнее столицы штата. Двести а может и триста миль длинной. Он нашел более подробную карту северной части Нью-Йорка и кнопками прикрепил к стене тот ее квадрат, где начиналась дорога рядом с его сделанной наспех… его сделанной наспех как-бы — вы-ее- назвали? Фреска — было не правильным словом. Он остановился на 'проекции'.
И в тот день, усевшись на велотренажер, он представил, что у него за спиной был Поукипзи, а не хранившийся в подвале телевизор жильцов из 2-G, не куча ящиков из 3-F, не покрытый грязью велосипед 4 -A, а город По'. А перед ним лежала сельская дорога, Старая Райнбекская Дорога, как гласила более подробная карта, а не просто синяя загогулина как это было у месье Ренда Макнали. Он обнулил километраж на одометре велотренажера, твердо зафиксировал свой взгляд на грязи, начинавшейся в том месте, где
