богатство. Однако я не астролог, и в моём распоряжении всего лишь разумный научно обоснованный метод, с помощью которого вы могли бы достичь тех же результатов.
— Угу, — скептическим тоном произнёс Келвин. — И сколько вы с меня сдерёте? Между прочим, почему бы вам самому не воспользоваться этим методом?
— Я стремлюсь к иной цели, — туманно ответил робот. — Вот, возьмите.
Раздался щелчок. На груди робота откинулась створка. Из скрывавшейся за ней ниши он извлёк небольшую плоскую коробочку и вручил её Келвину, и, когда этот кусок холодного металла оказался у него на ладони, он машинально сомкнул пальцы.
— Осторожнее! Не нажимайте на кнопку, пока…
Но Келвин нажал…
И вдруг словно бы оказался за рулём некоей воображаемой машины, которая вышла из-под контроля, и кто-то чужой расположился у него в голове. Локомотив-шизофреник, окончательно свихнувшись, неудержимо нёсся по рельсам, а рука Келвина, вцепившись в дроссель, ни на секунду не могла умерить скорость этого взбесившегося механизма. И штурвал его мозга сломался.
За него уже думал кто-то другой!
Существо не человеческое в полном смысле слова.
Вероятно, не совсем здоровое психически, если исходить из представлений Келвина о норме. Но более чем в здравом уме по его собственным стандартам. Достаточно высокоразвитое интеллектуально, чтобы ещё в детстве понять и усвоить самые сложные принципы неевклидовой геометрии.
Из взаимодействия ощущений в мозгу Келвина синтезировался своего рода язык, причём язык усовершенствованный. Одна его часть была рассчитана на слуховое восприятие, другая состояла из образов, и ещё в него входили запахи, вкусовые и осязательные ощущения — порой знакомые, а иногда с совершенно чуждым оттенком. И в языке этом царил хаос.
Вот, например…
«В этом сезоне развелось слишком много Больших Ящериц… однако у ручных треварсов такие же глаза вовсе не на Каллисто… скоро отпуск… лучше галактический… солнечная система стимулирует клаустрофобию… скоростну завтра, если квадратный корник и воскользящая тройка…»
Но то был всего лишь словесный символизм. При субъективном восприятии этот язык был намного сложней и внушал ужас. К счастью, пальцы Келвина, повинуясь рефлексу, почти мгновенно отпустили кнопку, а сам он вновь оказался в палатке. Его била мелкая дрожь.
Теперь он перепугался не на шутку.
Робот произнёс.
— Вам не следовало устанавливать раппорт, пока я вас не проинструктирую. Теперь вам грозит опасность. Постойте-ка. — Его глаза изменили цвет. — Да… точно… Это Тарн. Берегитесь Тарна.
— Я не желаю с этим связываться, — быстро сказал Келвин. — Возьмите свою коробочку назад.
— Тогда ничто не защитит вас от Тарна. Оставьте это устройство себе. Оно, как я обещал, обеспечит вам здоровье, славу и богатство с большей гарантией, чем… какой-нибудь там гороскоп.
— Нет уж, благодарю. Не знаю, как вам удалось проделать такой фокус, — может, с помощью инфразвука… но я не…
— Не спешите, — сказал робот. — Нажав на эту кнопку, вы мгновенно проникли в сознание одного человека, который живёт в очень далёком будущем, и возникла межвременная связь. Эту связь вы можете восстановить в любое время, стоит только нажать на кнопку.
— Избави бог, — произнёс Келвин, всё ещё слегка потея.
— Вы только подумайте, какие это сулит возможности… Попробуйте представить, что какой-нибудь троглодит из далёкого прошлого получил бы доступ к вашему сознанию. Да он смог бы удовлетворить все свои желания.
У Келвина почему-то возникло убеждение, что очень важно выдвинуть против доводов робота какое- нибудь логически обоснованное опровержение. Подобно Святому Антонию — или то был Лютер? — словом, подобно тому из них, что ввязался в спор с дьяволом, Келвин, преодолевая головокружение, попытался собрать разбегающиеся мысли.
Голова у него разболелась пуще прежнего, и он заподозрил, что перебрал спиртного. И только промямлил:
— А как смог бы троглодит понять мои мысли? Ведь без соответствующей подготовки и моего образования ему не удалось бы использовать полученную информацию в своих интересах.
— Вам в голову когда-нибудь вдруг приходили идеи, явно лишённые всякой логики? Словно кто-то извне заставляет вас думать о каких-то неведомых вещах, что-то вычислять, решать чуждые вам проблемы? Так вот, тот человек из будущего, на котором сфокусировано моё устройство, — он не знает, что между ним и вами, Келвин, теперь установлена связь. Но он очень чувствителен и живо реагирует, если его к чему-нибудь принуждают. Вам нужно только мысленно сосредоточиться на той или иной проблеме, а затем нажать на кнопку. И тот человек решит вашу проблему, каким бы нелогичным ни было это решение, с его точки зрения. А вы тем временем прочтёте его мысли. Вы сами потом разберётесь, как пользоваться этим устройством. Возможности его не безграничны — это вы тоже поймёте. Но оно обеспечит вам здоровье, богатство и славу.
— Если б ваше устройство работало так на самом деле, оно б обеспечило мне всё что угодно, я стал бы всемогущим. Поэтому-то я отказываюсь его купить!
— Я же сказал, что его возможности ограниченны. Как только вы успешно достигнете цели — обретёте здоровье, славу и богатство, оно перестанет функционировать. Но до того, как это произойдёт, вы сможете пользоваться им для решения всех своих проблем, потихоньку выуживая нужную информацию из сознания человека будущего с более высоким интеллектом. Но учтите, что крайне важно сосредоточить свои мысли на той или иной проблеме перед тем, как вы нажмёте на кнопку. Иначе за вами увяжется кое-кто почище Тарна.
— Тарна? А кто…
— Мне думается, это… это андроид, — произнёс робот, устремив взгляд в пространство. — Человеческое существо, созданное искусственным путём… Однако пора заняться моей собственной проблемой. Мне нужно небольшое количество золота.
— Так вот где собака зарыта, — проговорил Келвин, почувствовав странное облегчение. — Нет у меня никакого золота.
— А ваши часы?
Келвин резким движением поднял руку, из-под рукава пиджака показались часы.
— Ну нет. Эти часы стоят очень дорого.
— Мне нужна только позолота, — сказал робот и стрельнул из глаза бурого цвета лучом. — Благодарю вас.
Металлический корпус часов стал тускло-серым.
— Эй, вы! — вскричал Келвин.
— Если вы воспользуетесь этим устройством, предназначенным для установления контакта с человеком из будущего, вам обеспечены здоровье, слава и деньги, — быстро произнёс робот. — Вы будете счастливы, насколько может быть счастлив человек этой эпохи. С помощью моего устройства вы решите все свои проблемы… включая ваши отношения с Тарном. Минуточку.
Существо попятилось и исчезло за висевшим в палатке азиатским ковром, которому никогда не пришлось побывать восточнее Пеории.[2]
Стало тихо.
Келвин перевёл взгляд со своих облинявших часов на загадочный плоский предмет, лежавший у него на ладони.
Размером он был примерно в четыре квадратных дюйма (два на два) и не толще изящной дамской сумочки, а на одной из его боковых сторон находилось углубление с утопленной в нём кнопкой.
Он опустил этот предмет в карман и, сделав два шага вперёд, заглянул за псевдоазиатский ковёр, но ничего не обнаружил, кроме пустого пространства и хлопающих на ветру краёв разреза в холщовой стенке палатки. Судя по всему, робот улизнул. Келвин выглянул через прорезь. Снаружи на ярко освещённой пристани Приморского парка шумела толпа гуляющих, а за пристанью, вся в серебристых искорках,
