честных и несгибаемых, как стальной клинок. Мальчишках, живущих в мире, буквально пропитанном дыханием боевой славы…
Вэ Крапивин, подобно большинству российской интеллигентщины, оказался трусливым говоруном (такие разочарования нередки!). Он фактически открыто призвал не отстаивать Крым, не лить кровь за Севастополь. Предал свою мечту и своих героев (такое тоже случается — автор оказывается недостоин тех, о ком писал — увы..)
Но недавно я убедился, что его герои — существуют. Хотя на дворе 2006 год и родились они уже не в том Севастополе, не в том Крыму, не в той стране. Вот только шпаге они предпочитают совсем иное оружие.
Но они твёрдо знают, кто их враг и что они защищают. Я посвящаю им и таким, как они, мою книгу — и это моё стихотворение…
МОЯ РОССИЯ
Как летит под откос Россия Не хочу, не могу смотреть. Но боюсь, что и вы бессильны, Потому выбираю — смерть… А. Ахматова.
Над безмолвьем тоскливым улицы, Над похмельным укором судьбе Плещут крылья мутанта-курицы, Угнездившейся в русском гербе. Глазки хитрые, юркие пальчики И война без пощады… с детьми. Снова лепят срок русским мальчикам, Пожелавшим остаться людьми. Перекрыты шлагбаумом доллара Как прыщи — новоделы храмов Все пути и дороги к мечте. Вместо школ и могучих ракет. Забурьянено русское поле, Над страною пылают рекламы, Власть не та и песни не те. Забивая в ночи звёздный свет. 'Россиянцами' русским зваться. Кто не хочет — концлагерь и смерть… … Это что же, ребята — сдаваться?! Это что же — быть русским не сметь?! Где Кавказа ущелья узкие, Возле баров надуто-сытых, Выполняя последний приказ, Где поганцы жируют и срут, Умирают ребята русские, Занял пост пацанёнок бритый Не отводят от смерти глаз. И в руке — арматурный прут. По лесам, по деревням мёртвым, Как в далёкий военный год, Партизанские схроны упорно Потихоньку строит народ. Где-то, в нищем роддоме курском, Кровь на куртке и узкой юбчонке Новый «Ост» рожденьем поправ, И холодных глаз приговор. Появился мальчишка русский. Посадила наша девчонка Мать его назвала — Святослав. На заточку «джигита» с гор. Где-то дело закрыто, закончено. Ликования в зале шквал. Наркодилера мальчики кончили Суд присяжных их оправдал. Что ты делаешь, Ваня, за хатою? Власти-неруси в панике мечутся Что под стреху со свёртком полез? И строчат за законом закон, На заразу губасто-носатую Но — суровым золотом светятся Мужичок приготовил обрез. Лики русских старинных икон. Солнце в небе свастикой катится, Боги-предки не сводят с нас глаз. Тьмы исчадья в ужасе пятятся, Чуют — близок расплаты час! Мглой изгажено небо синее… Что ж, ребята, крепче держись! Ведь летит под откос Россия! Потому — выбираем жизнь! Пролог. Сентябрь 1942 года. Черноморское побережье недалеко от Анапы.
… На данный момент экипаж катера составляют всего три человека: моторист старшина 1й статьи Дубинский, стрелок юнга Кротких и я. Несмотря на наличие в базе большого количества топлива и боеприпасов, а так же полную скрытность от врага, мы не можем более вести боевых действий и даже обслуживать наш катер, последний оставшийся из бригады. Исходя из этого, я принял решение законсервировать катер и пробираться на восток, к линии фронта. С собой возьмём продукты и боеприпасы для личного оружия. Журнал оставляю здесь. В случае если мы погибнем и кто-то наткнётся на базу — перед ним ничем не приукрашенная летопись действий нашей бригады летом 1942 года. Если же останемся живы — ещё поплаваем. Но в одном я уверен твёрдо: врагу не видать Чёрного моря, как своих поганых ушей! Не может такого быть, чтобы мы напрасно сражались, чтобы напрасно погибли все наши ребята и наши не спустившие флаг катера. Чёрное море было, есть и будет нашим, русским, советским! Враг будет
