Несколько минут спустя я сидел в крохотной каморке при кухне, которую некогда использовали для хранения круп и всякой другой бакалеи, а меньше недели назад наспех переоборудовали в некое подобие кабинета: поставили стол, шкаф и пару кресел. Окон в помещении не было, поэтому даже днем горел электрический свет.
Сильно пахло кофе, корицей и еще какими-то пряностями.
- Если закрыть глаза, словно на восточный базар попал, - сказал я хозяину 'кабинета'.
- Это еще ничего, - откликнулся тот. - Рыбачуку вообще приходится клей да краску нюхать, он же теперь на складе заседает.
Профессор Рыбачук - руководитель исследовательского лагеря 'Стрелка', а мой собеседник - Олег Вишневский - его заместитель по хозяйственной части.
Поляк по рождению, англичанин по образованию и русский по паспорту, Вишневский был одним из долгожителей научного лагеря - прибыл на Стрелку с первой партией ученых, еще когда на месте нынешних сборных домиков стояли простые брезентовые палатки.
Ловкий и оборотистый Вишневский искусно вел торговые отношения с бродягами, официально скупая у них цацки - для исследований, и неофициально хабар - для себя. Он же сбывал бродягам еду, медикаменты и снаряжение, но никогда не зарывался, действовал осторожно, не выходя за определенные рамки.
Мы с Потапом хорошо знали его, время от времени имели с ним дело: продавали кое-какие редкие побрякушки, прикупали новейшие модели анализаторов, патроны с повышенными поражающими способностями и всякое такое.
Вишневский предложил мне кофе с бутербродами и принялся жаловаться на жизнь:
- Прикинь, Бедуин, как оно повернулось. АТРИ, сука, решила побаловать наших 'яйцеголовых умников'. Дескать, хотите изучать всякую хрень? Пожалуйста, далеко ходить не надо, вот они, аномалии, сами к вам в дом пришли... А я из-за всей этой фигни столько ценного хабара потерял! В сейфе, в кабинете, его до черта лежать осталось. Я, дурак, не успел вовремя отправить в Ванавару и поплатился. А ведь был же вертолет прямо перед сиянием. Нет бы мне подсуетиться... Но кто ж знал, что эти аномальные суки прямо в административное здание заберутся.
- И на старуху бывает проруха, - посочувствовал я. - Ничего, скоро новый хабар наберешь. Кстати, вот тебе для начала.
Я выложил на стол перышки.
Вишневский быстро проверил их и скривил возмущенную мину:
- Да ты чего, Бедуин? За лоха меня держишь? Они же разряжены.
- Ничего, для коллекционеров на большой земле сойдут и такие, - возразил я. - Впаришь им, не впервой.
Вишневский недовольно пожал плечами:
- Ладно, дам за них пару баксов по старой дружбе.
- Ты не понял, Олежек, я их тебе бесплатно отдаю.
- Ага... - Вишневский глотнул кофе. - А что я должен взамен бесплатно сделать?
- Помоги Потапу.
- Вон оно в чем дело... Слышал я уже про него. По рации мне дежурные из шлюза доложили... Как ведь не повезло мужику. А какой егерь был! - Олег сочувственно вздохнул и полез в ящик стола. - У меня здесь бутылочка коньячка заначена. Давай помянем...
- Рано еще поминать, - резко перебил я. - Не похоронили.
- Тоже верно. - Олег убрал коньяк, задумчиво посмотрел на меня, а потом спросил напрямик: - Чего ты хочешь? Вытащить его со Стрелки?
- Я бы и вытащил, да некуда. Не в тайгу же его отпускать. Долго он там протянет?
Вопрос был риторическим, но Вишневский ответил:
- Неделю. Максимум две. Даже если егеря или бродяги не пристрелят, хищники сожрут, как только боеприпасы у него закончатся. Или, если повезет, к шептуну на поводок сядет. Они, говорят, иногда зомби подбирают. Непонятно зачем, правда...
- Вот именно. Нет, пусть он останется у вас.
- Здесь Потап тоже недолго протянет. Сначала проведут с ним так называемые полевые исследования, то есть тесты всякие. Это займет дня два-три. А потом... - Олег замялся.
- Вскроют и будут в разрезе изучать, - договорил я за него.
- Будут. А потом мозг вынут и в баночку с бирочкой положат.
- А тело?
- Сожгут, куда ж его еще девать... Ты пойми, официально считается, что Потап мертв. Время смерти зафиксировали еще в шлюзовой, как только взяли анализ крови.
Мы помолчали.
- Но неужели нет способа оставить зомби в живых... в смысле целым и невредимым? Например, продлить полевые исследования, - предложил я. - На месяц, а лучше на год. Поговори с тем 'ботаником', кто будет работать с Потапом. Я готов заплатить.
- Поговорить-то можно... Только зачем тебе все это нужно? Ты что, всерьез собираешься тратить свои бабки на жмурика?
Олег осекся, натолкнувшись на мой взгляд, поежился и сделал движение, будто собирался спрятаться под стол. Вообще-то он парень не робкий. Однажды в одиночку разобрался с целой компанией упырей. Но сейчас, надо думать, я и впрямь смотрел на него страшнее самого лютого хуги.
У меня окончательно сдали нервы, было очень трудно контролировать себя. Я устал, как собака, зверски болели нога, простреленная рука и отбитый бок. А еще больше болела душа, не желая смириться с очевидным - Потап и в самом деле мертв! Да, он ходит и говорит, но это лишь тень, жалкое подобие того, настоящего, Алексея Потапова, с которым мы вместе топтали АТРИ столько лет...
Я с силой потер руками лицо, будто смывал усталость, отчаяние и боль, а затем ласково посмотрел на собеседника и сказал задушевным тоном:
- Олежек, дорогой, уясни себе крепко-накрепко: каждый, кто при мне назовет Потапа мертвецом, жмуриком, трупом и подобными оскорбительными для моего друга словами, тут же получит от меня по зубам. Усек?
- Вполне. - Вишневский постарался разрядить обстановку, миролюбиво предложил: - Может, все же глотнем коньячку за... хм... здоровье Потапа?
- Давай, - на этот раз я не стал отказываться.
Мы выпили молча, не чокаясь и не закусывая. Олег поставил на стол опустевший стакан и осторожно сказал:
- Пойми меня правильно, Бедуин. Я вынужден повторить свой вопрос: зачем тебе нужно... э... продлевать... исследования Потапа? Мне необходимо понять, какова твоя цель, иначе не смогу помочь тебе.
Я неопределенно повел плечами.
- Просто хочу выиграть время.
- Сколько именно?
- Не знаю... Месяц, полгода, год...
- А потом?
Я помолчал.
- Понимаешь, Олег... Потап просил пристрелить его, если... - Мой голос сорвался. - А я не могу... Он столько раз мне жизнь спасал... И вообще... братом стал... Не могу я теперь его... как собаку... Но и позволить, чтобы всякие 'умники' кромсали... Нет уж! Лучше я сам! Но не сейчас... Ведь для меня он все еще живой. Просто заболел тяжело... Понимаешь?
Олег почесал кончик носа, а затем решительно хлопнул ладонью по столу.
- Вот что, Бедуин. Сделаем так. Я добьюсь, чтобы Потапа не потрошили как можно дольше. Под это дело тему новую откроем, например: 'Исследование поведения зомби в человеческом социуме', или еще какую-нибудь подобную научную хрень. Короче, это моя проблема. А твоя...
- Хабар.
