юноша с некоторой надменностью, — поскольку Мальта, в отличие от других стран, имеет два официальных собора. К сожалению, внутренняя часть полностью переделана в стиле барокко, естественно, не Кассаром, — со значительной суровостью закончил он.
— Можно заглянуть внутрь? — спросила я.
Покоренная нескрываемым энтузиазмом Энтони в восхвалении его ненаглядного пращура, я захотела познакомиться со столицей поближе и рискнула произнести:
— Уверена, что сравнение внешнего вида и внутренней отделки поможет мне лучше понять творчество Кассара.
Парень бросил на меня испытующий взгляд.
— Хорошо, давайте войдем, — пожал он плечами.
София одарила меня радужной улыбкой, указывающей на то, что она раскусила мою уловку, но вполне согласна мне подыграть.
Интерьер собора не имел ничего общего с внешним аскетизмом. Фактически вся поверхность, каждый дюйм церкви были орнаментированы резными арабесками и покрыты позолотой. Алтарь, отделанный серебром и лазуритом, возносился, расписанный фресками, под своды. Мраморные надгробные плиты, вмурованные в пол, являлись его неотъемлемой частью. С обеих сторон к собору примыкали узкими маленькими коридорами капеллы. Я насчитала восемь или девять.
Обозревая лоно церкви, перед одной из самых прелестных капелл, сообщающейся с серебряными вратами, я заметила ВБО. Увлекшись рассматриванием внутренней отделки капеллы, этот тип не слышал моего приближения.
Не имея ни малейшего желания вступать с ним в беседу, я попыталась проскользнуть мимо, но мысок моей туфли задел за выступ каменного пола и я споткнулась. Он быстро оглянулся и увидел меня. Я предположила, что он счел меня набитой дурой, памятуя о первом топтании на его ноге, поэтому выдавила вымученную улыбку. Он отпрянул с напускным безразличием, которое я нашла забавным, и мы оба продолжили осмотр достопримечательностей, как будто ничего не произошло.
Бегло обозрев церковь, Энтони и София присели на церковную скамью, и, несмотря на то что мне хотелось еще побродить по ее капеллам, общим голосованием было решено покинуть Божий храм.
Пройдя до конца центральной улицы, мы оказались на городской площади, где был установлен в полной рост памятник королеве Виктории, вокруг которого кружились в пестром хороводе зонтики, укрывавшие утомленных полуденной жарой туристов за столиками уличных кафе.
С другой стороны площади крепким монолитом сливалось с каменной подошвой еще одно заметное здание города, в сдержанном стиле которого я узнала основателя Валлетты — Кассара.
— Кассар? — спросила я.
— Вы узнали! — едва не прослезился от счастья будущий архитектор. — Это — Палата представителей.
От меня не ускользнуло, с каким вожделением София посматривает на поднос с пирожными, выставленный в одном из кафе.
— Могу я угостить вас кофе с пирожными? — предложила я. — В знак благодарности за потрясающую экскурсию.
— Мы сюда еще вернемся, — строго сказал Энтони. — Здесь есть еще один шедевр, стоящий вашего внимания: Средиземноморский конференц-центр.
В данный момент я не особенно слушала Энтони, частично из-за болезненного привыкания к местному времени, но больше из-за того, что меня загипнотизировала знакомая шляпа хаки, торчавшая из воскресной толпы, удаляющейся в указанном Энтони направлении. Затем я вновь переключилась на молодую пару, и София, почувствовав мое утомление, слегка толкнула локтем своего спутника.
— А что? — сказал он с напускной оживленностью. — Кофе — это великолепно!
Этот тайм-аут дал мне возможность посмотреть туда, где последний раз мелькнула шляпа ВБО, но она уже исчезла из моего поля зрения.
Поскольку мы выбрали столик на площади за Палатой представителей, я была счастлива наконец-то присесть и оглядеться вокруг. Увидев Валлетту глазами Энтони как прекрасный город дворцов, площадей и церквей, я напрочь забыла о магазинах для туристов и многочисленных рекламных щитах, развешанных вдоль улиц. От меня не скрылось, что генеральный план застройки и архитектурный стиль героя Энтони — великого Джероламо Кассара — были тесно взаимосвязаны. Действительно, зодчий задал городу характерный стиль, определив его структуру на столетия вперед. Город поистине являлся передовым достижением мировой архитектуры, и я была признательна Энтони за его экскурсию.
Мы заказали кофе, а я, почувствовав, что проголодалась, купила пару маленьких пирожков, называемых «пастицы», начиненных сыром, горохом и луком. Энтони и София попросили сладкое. Я, будучи туристкой и приглашающей стороной, попробовала все и была вынуждена признать своих новых друзей большими сладкоежками.
Пока мы подкреплялись, я упомянула, что хотела бы приобрести путеводитель по островам, чтобы увидеть как можно больше, если представится случай.
Покончив с лакомством, Энтони поднялся с места и сказал, что точно знает, где продается такой путеводитель, и достанет мне экземпляр немедленно. Несмотря на его протесты, я настояла на оплате всех расходов.
Нежась в солнечном тепле, мы с Софией говорили мало. Она была застенчива и молчалива.
— Наверное, в путеводителе есть исчерпывающая информация о Джероламо Кассаре, — завела я разговор, заговорщицки подмигнув девчонке.
Она захихикала.
— Думаю, вы правы. О-о-чень длинный раздел, — пропела она.
— Энтони — милый парень, — сказала я, выступив в данный момент в роли обожающей тетки или в каком-то другом родственном амплуа.
— Вы находите? — расцвела София. — Даже если он без конца говорит о Джероламо Кассаре?
— Трудно, знаешь ли, стать признанным архитектором, — произнесла я сакраментальную фразу подобающим голосом. — Годы уходят на учебу и накопление опыта. Многие люди так никогда и не оценят чьих-то творений. А потом, видишь ли, тяжело бороться за заказы, начать… одним словом. Должно быть, еще труднее заниматься проектированием, а затем выставлять свои работы на суд зрителей.
— Думаю, нужно, чтобы тебе доверяли как профессионалу.
Она кивнула в знак согласия:
— Я считаю, у него получится!
— Вы замужем? — через минуту спросила София, взглянув на мои руки.
— Больше нет, — искренне поделилась я.
— А бой-френд есть?
Мне захотелось объяснить ей, что в ее возрасте такое понятие, как бой-френд — органичное дополнение к пока еще свободной девичьей жизни, а в моем дело обстоит несколько иначе, но быстро погасила свой порыв назидательности.
— Да. Моего бой-френда зовут Лукас. Он — археолог, — заговорила я на их языке.
— Ой! — воскликнула она от радости. — Тогда, значит, вы тоже увлекаетесь археологией?
София оживилась еще больше.
— Я изучаю историю. Нам в школе не очень много рассказывают о нашей истории, все больше о чужой, — высказала она свою точку зрения, холодно поглядывая на статую королевы Виктории. — Нам сейчас преподает новая учительница. Она приехала из Англии на год, но знает об истории Мальты больше, чем те специалисты, которых я раньше встречала. Она рассказывает нам о древних археологических раскопках и говорит, что среди самых старых они самые важные в Средиземноморье. С раннего детства я собиралась поехать посмотреть на них, ведь у меня нет ни малейшего представления о раскопках. Я с трудом верю тому, что она рассказывает. Мы даже ставим пьесу о прошлом Мальты, начиная с древнейших времен. — София робко улыбнулась.
— Так это же замечательно!
— Вы так считаете? Только честно! — Софии не терпелось знать мое мнение.
— Да, — не кривя душой, ответила я.
