Снимите шляпы, господа

Вадим Горбунов Снимите шляпы, господа

Кракозяблы летят, кракозяблы
Тихим криком над стылой рекой
В край, тяжёлый от золота яблок,
Если есть на планете такой…
Видно, есть, ведь недаром, считая
Каждый вздох, каждый взмах в эту дрязь,
Кракозяблов усталая стая
Поднялась, поднялась, поднялась…
И, когда я до смерти озябну
В нашей злой электрической мгле,
Ты мне спой про полёт кракозяблов,
Я усну на руке… на крыле…

По заснеженной дороге — в никуда.
Чтоб уснуть и стать иголочкою льда.
Стать сверкающим кристаллом. И брести
Отражениями прежнего пути.
Ибо вечно повторяется сюжет,
Ибо жизнь — переломляющийся свет,
Что качается меж граней пустоты,
Ослепительной, как снежные цветы…

Поговорим о горении.
Сиянии. Полыхании.
Как некотором прозрении
В дерзании и дыхании.
Как некотором парении
Над кромкою мироздания.
Горении — как творении,
Стремительном созидании
Того, чему нет названия
Пока ещё, очертания —
Лишь пламени трепетание,
Биение и метание.

О том, как огня движение,
Мятущееся и страстное,
Свершает преображение
Неведомого в прекрасное.
О пламени — как о Боге,
Чьё имя светло и чисто.

О том, как болят ожоги.
О том, как сгораем быстро…

Как живу я? Как и все.
Так, старею понемногу.
По печальной полосе
Мчу к какому-то итогу.
Не давлю на тормоза,
Нарываюсь на тараны.
А оглянешься назад —
Только серые туманы.
Всё осталось где-то там,
Поразмётанное ветром
По кюветам, по кустам,
По мелькнувшим километрам…
Иногда хожу в музей,
Душу хламом развлекаю.
Привыкаю без друзей,
Без любимой привыкаю.
Словом, вышло всё не так,
Как когда-то нам мечталось.
Утешаюсь — мол, пустяк.
Ну а что ещё осталось?
Клясть окрестности? К чему?
Клясть себя? Ещё глупее.
Переехать в Кострому?
Не хочу и не успею.
В чём тут дело — разберёт
Лишь грядущая эпоха.
Впрочем, ладно. Жизнь идёт.
Что не так уже и плохо.

Снимите шляпы, господа,
Уходит человек.
Сегодня он войдёт туда,