Авентино, Авентино,
Не закрой проход!
Шесть рубайи из Омара Хайама
Вхожу в мечеть смиренно молитву сотворить,
Но мысли неизменно иную тянут нить:
Тут я однажды коврик молитвенный стянул,
А он уже протёрся, пора бы заменить…
Мудрейший, что в глубины знанья погрузился,
Путь людям указав, в сиянье погрузился,
Сам выхода найти не смог из этой тьмы,
Наплёл нам сказок и – в молчанье погрузился,
Марионетки мы, а Небо кукловод.
Тут нет метафоры, – таков всей жизни ход:
На сцене бытия мы роль свою сыграем,
И глянь – хозяин нас опять в сундук запрёт!
Эта чаша! О, как хвалит Разум её!
И целует в чело сотни раз он её,
А Гончар, сотворивший сие совершенство,
Вдруг возьмёт – и в осколки разом её!
Разлил вино, разбил ты мой кумган, Господь,
Лишил меня моих волшебных стран. Господь,
Пурпурное вино ушло в сырую землю,
Не знаю, как там я, но ты был пьян, Господь!
Кто верит разуму, тот от быка
Надеется дождаться молока.
За мудрость в наши дни и луковки не купишь –
Уж лучше вырядиться в дурака!
* * *
Шартрский собор,
На порталах святые, –
Такими их видели в 11 столетье:
Лица мучительно живые,
А руки – плетью.
Сумма безволий. Распады. Сумма историй. Это -
По близорукости мы превращаем закаты в рассветы,
Сочащиеся сквозь паутину витражей, которые…
Легенда о потерянном рае противоречит созданию мира из хаоса?
(В стрельчатом чётком порядке нависли своды – соты).
Значит – не было хаоса,
А было всеобщее единое что-то.
И кто-то разбил, расколол, разорвал, рассыпал
мозаику цельного мира?
Словно были роскошные апартаменты,
и вот – коммунальная квартира!
А всё, что с тех пор мы творим –
Все сказки, все статуи, все книги за тысячи лет –
Только попытка вернуться из хаоса в первозданную структуру,
Рассыпанные стекляшки калейдоскопа
сделать опять витражами,
которых давно нет,
Россыпи смальты вернуть в мозаику,
которую сами же раскидали сдуру.
А вместо этого,– сотворяем всё больше и больше хаоса,
Уступая короткому разрушающему практическому уму.
Так может, надо каждому, кто видел этот собор,
хоть что-нибудь вылепить, нарисовать, написать,
или хотя бы просто жить радостно?
Радостно… Вопреки всему.
Мой вальс
…Ни груз грехов, ни груз седин…
Хоть жизни так узки врата,
Своей судьбе я – господин,
Своей душе я – капитан!
Уильям Хейли.
…Ну, пускай даже боцман, а не капитан,
Но из тех, кто за словом не полезет в карман,
Этот вальс…
Эй, постой!
Не начать ли с конца?
Но портрет начинают с лица!
Память первая. Вот где начало начал:
Киностудия. Гул голосов до утра.
