- Иди, пожалею.
- Не надо.
- Как мама-то?
- Болеет.
- Ну, может, и не умрет.
- Маруся у нас никогда не поговорит.
А про Ваню говорят:
- С Ваней держи ухо востро!
- А чо: ухо-то? От уха-то не убудет! - и смеются!
А Маруся взяла - и через костер прыгнула. А когда над костром прыгаешь, надо, чтобы волоски на срамном месте затрещали. А она наоборот: прыгнула и описялась!
Все смеялись так:
- Вот несчастье!
И Маруся тоже смеется.
- Иди домой, - ей говорят.
Она пошла - и прямо в коровью лепешку встала.
- Куда ты! - ей говорят. - В навоз вступила!
А ее прямо не остановишь: смеется - и все!
Допоздна потом смешила.
И знает, что домой надо, а так и не пошла. Вот ведь!
- Маруся! - Ваня ее позвал. - Иди-ка, маме помоги. Никак не умрет. Князек сняли, завтра будем крест делать. Все устали, давай-ка!
Это уже день был.
Маруся пошла.
Домой пришли, Оля спрашивает:
- Кого привел?
Ваня говорит:
- Марусю.
- Какую? - Оля говорит, - Нет, я уже думала. Она всю зиму проболела, забоится.
- Не забоится.
- Я не забоюсь, - Маруся говорит, - Я по лесу одна ходила. Правда! села.
Ваня ей сказал:
- Не крестись, ладно?
Маруся машет: ладно! Самой смешно, А нельзя смеяться!
Оля говорит:
- Дурочка! Я пугать буду, нельзя смеяться! - и сама тоже смеется. Ваня, уведи ее: такая ведьма!
Маруся говорит:
- Я больше не буду.
Оля на кровати села, дышит тяжело.
Ваня в сени вышел.
Оля говорит:
- Куда ходила?
- За землей.
А мать медведем обернулась.
Маруся выдержала.
- Маруся хорошая, - Ваня говорит из сеней.
Оля опять человеком стала, дышит тяжело:
- Трудно оборачиваться, - говорит. - Дай попить.
Маруся воды дает, а у Оли рука - змеей стала.
Маруся испугалась, воду выронила, убежала.
- Сука, - Ваня говорит. - Говно.
А Оля опять помощи просит, кричит, кукарекает.
Ваня говорит на Марусю:
- Кобыла костлявая, совсем мать не жалеет, - и Олю гладит ласково. - Я здесь, Оленька, родная моя. Больно?
Нравится ему, что Оля слабая стала.
Взял ее.
Оля ему говорит:
- Нравится?
- Я без тебя умру, Оля.
- Когда-нибудь умрешь, - Оля говорит и усмехается.
Ваня обиделся, толкнул ее:
- Скотина ты. Тебе все - в прорву.
Опять ушел.
А Маруся из дома выскочила и за рот держится: змея-то за губу задела, тошнит!
- На, заешь, - ей кто-то говорит и рябины дает.
Маруся посмотрела: а это Наташа стоит. Маруся рябины поела.
Наташа говорит:
- Стала ведьмой?
Маруся молчит.
- А как тебя мама пугала?
- А тебе что?
Наташа смеется:
- А я тебе от вашей рябины дала, теперь заблудишься! Ведьмачки, дуры!
Маруся рябину выплюнула, пошла и правда заблудилась: от ведьмы поешь сразу заблудишься. Можно несколько дней ходить.
Маруся и не знала, сколько ходила.
Потом увидела, что за ней кто-то идет. Она как побежит!
В лес забежала, кричит:
- Черт! Уйди, черт!
Он подошел, говорит:
- Ляг.
Маруся как деревянная стала. Слушается. На землю легла, он - к ней. Она смотрит, и показалось ей, что это Ваня, мамин муж. Она сколько не спала уже!
Легла. А под спиной у ней сучок оказался. Ей больно стало, она Ваню отталкивает, а он не уходит. Она его бьет, руками, ногами, прямо по-настоящему, а он не уходит. Он не понимает, что ей больно, и не пускает.
Даже она его исцарапала.
Он побежал.
А Маруся камнем кинула, в спину попала, он спину выгнул - а лица у него нет. Одни глаза.
Маруся - гордая.
А на самом деле Ваня в другом месте был, точно. Он за Наташей ходил, которая Марусе рябины дала.
Кажется, вечером было.
- Наташа, - говорит, - Тетя Оля зовет.
- Не хочу я, - Наташа говорит, - Пусть Маруся идет.
- Маруся не жалеет мать. Зайди. Тетя Оля попугает, в потом ей в ухо подуй. Грехи уйдут - и все. Пожалей тетю Олю.
- Много грехов? - Наташа спрашивает.
- Много, - Ваня смеется. - Пойдешь? - а Ваня нежный был вообще-то.
