- Расслабься. - Оля хлопает меня по спине. - Неужели тебе не интересно побывать на настоящей американской ферме?
- Не знаю. Наверное, не очень.
Минут через сорок заходит бабушка Мелиссы - высокая мужеподобная старуха в широких джинсах и короткой ветровке. С ней - молодая девушка, лет восемнадцать. Знакомимся. Девушка - младшая дочка бабушки, соответственно Мелиссина тетя. Ее зовут Энн. Бахыт тут же начинает к ней подкалываться.
- Тебе что-нибудь купить?
Она испуганно смотрит на него, говорит 'No'.
Садимся в бабушкину машину - огромный корявый 'додж' семидесятых годов. Энн - спереди, все остальные на заднем сиденье. Энн крутит приемник, находит песню 'Нирваны', качается в такт. Мелисса громко разговаривает с бабушкой, называя ее Gram, сокращенно от grandmother.
- Почти как 'грамм', - шепчу я Оле.
'Додж' въезжает на ферму. Громадина хлева и сравнительно маленький дом. Мы заходим, из прихожей попадаем в кухню.
Там сидят за столом двое мужиков - дедушка и Мелиссин дядя, Пит - ему лет тридцать пять, он лысый и красномордый.
Нас тоже сажают за стол, ставят яичницу, сосиски, апельсиновый сок. Моя тарелка плохо вымыта, на ней отпечаток губной помады, как на стаканах в наших вокзальных буфетах. Мелисса обсуждает с бабушкой, что с нами делать. Бабушка говорит:
- Я не могу дать свою машину, она нужна мне вечером - ехать в церковь. Пусть твоя мама приедет и свозит вас всех на Niagara Falls.
Мелисса звонит маме в Буффало, разговаривает, закрывает трубку рукой, спрашивает у бабушки:
- Gram, а ты заплатишь ей за бензин, если она приедет?
- No way, - говорит бабушка, скривив губы: 'ни за что'.
После ужина переходим в большую комнату, рассаживаемся по креслам и диванам.
Пит включает телевизор. Идет комедийное шоу, прерываемое смехом 'из зала'.
Пит заговаривает с Олей.
- Значит, вы из России, да?
- Можно и так сказать, но вообще, из самой России только я, Ахмед - из Узбекистана, Бахыт - из Казахстана, а Влад - из Белоруссии.
- А, я знаю Белоруссию, - ухмыляется Пит. - Тракторы.
Он начинает базарить про тракторы 'Беларусь', называя их 'Билэрэс', с ударением на втором слоге. Говорит он медленно, с трудом подбирает слова.
Из ванной выходит, завернувшись в полотенце, Энн и поднимается наверх. Бахыт смотрит на ее плохо вытертые ноги, торчащие из-под полотенца. Ему ничего не светит, и он это знает.
Пит выходит в кухню, возвращается с бутылкой пива, нам не предлагает, и мы теряем к нему интерес.
Заходит бабушка, говорит, что Олю поселят на втором этаже, в отдельной комнате, Мелисса будет спать в комнате Энн, а мы втроем - на диванах в гостиной. Оля говорит нам 'Спокойной ночи' и уходит. Телевизор работает, я дремлю, потом открываю глаза. Ахмед и Мелисса лежат на диване, обнявшись, и целуются.
Просыпаюсь. В окна - солнце. Ахмед и Бахыт храпят на диванах. Мелиссы не видно.
Нас зовут завтракать. Апельсиновый сок, тонкие полоски жареного сала они называют это 'бекон', - тосты и кофе. Я спрашиваю у Оли:
- Ну, какие у нас планы?
- Пока никаких. Мелисса должна звонить механику в двенадцать.
- Все ясно. Никаких Niagara Falls, просидим уикенд на ферме, как идиоты.
- Я уже говорила - тебе не хватает 'positive attitude', положительного отношения к жизни.
- Может быть.
После завтра загружаемся в бабушкину машину, Энн садится за руль. Ей надо заехать по делам в свою школу, потом - к родственнице, чтобы Мелисса сказала ей 'Hi'.
В школе - турнир по баскетболу. В коридорах толпятся родители, американский колхозный плебс. В спортзале шлепает мяч. Я смотрю на цветные фотографии на стенах - американские пацаны и девчонки сыто улыбаются в объектив. Энн возвращается, сделав свои дела, и мы опять грузимся в машину.
Родственница живет на окраине маленького поселка. У крыльца валяется разобранная гоночная машина. В доме - грязно и убого, воняет гнилью. Родственница долго обнимает Мелиссу, потом прибегает ее сын - года три-четыре, - дико визжит, увидев нас, и снова убегает.
- Муж Хэзэр - автогонщик-любитель, - с гордостью говорит Мелисса. - Он тратит почти все деньги на свои машины.
Мы выходим, садимся в 'додж' и едем назад на ферму.
Гостиная. Телевизор. Комедийное шоу. Актриса с голливудской улыбкой жалуется, что коммунисты хотели украсть ее бюстгальтер. Пит довольно хохочет. Бахыт кривится и бурчит:
- Идиотизм.
Ахмед и Мелисса обнимаются.
В двенадцать Мелисса звонит механику. Машина будет готова в понедельник.
- Но вы, guys, не расстраивайтесь - погостите здесь на ферме, а завтра утром придумаем, как вернуться в университет.
Три часа. Про обед никто не говорит. Пит уже выходил на кухню, стучал дверями шкафов, холодильника, потом вернулся к телевизору. Мелисса с Ахмедом тоже куда-то свалили.
В четыре я предлагаю:
- Пошли прогуляемся, купим чего-нибудь пожрать.
Никто не спрашивает, куда мы. Я даже не знаю, кто еще дома. Пит с бутылкой пива дремлет у телевизора.
Выходим из ворот фермы на узкую асфальтовую дорожку.
- Ну, и в какую сторону? - спрашивает Бахыт.
- Какая разница? - говорю я.
- Ладно, пойдем туда, - показывает Оля. В той стороне - какие-то постройки, вроде ферм.
Через полчаса доходим до автозаправки, покупаем в магазине пиццу - ее, замороженную, тут же разогревают - и по бутылке пива. Садимся на сухую прошлогоднюю траву рядом со стоянкой и жуем.
- Зато экзотика, - говорит Оля.
Заправка воняет бензином, в траве валяется смятая банка от кока-колы и пустой пакет от чипсов 'Lay's'.
- Ну, они и уроды, - говорит Бахыт.
- А что ты думал? - отвечаю я. - Вот тебе настоящая Америка.
Вечер. Сидим у телевизора. Пит смотрит американский футбол. Ахмед с Мелиссой обнимаются. Энн собирается на свидание. Оля в своей комнате готовится к контрольной по Computer Science - 'компьютерной науке'. Ужина не предлагают, но мы и не голодные. Я вытаскиваю из рюкзака книгу Достоевский, 'Записки из мертвого дома', - поднимаюсь по деревянной лестнице и стучу в дверь.
- Come in, - кричит Оля.
Я захожу.
- Можно тут у тебя почитать? А то там этот телевизор дурацкий.
- Да, конечно.
Оля сидит посередине кровати, разбросав вокруг себя учебник, тетрадь и распечатанные на компьютере бумажки.
Я сажусь на кресло-качалку в углу, раскачиваюсь и читаю. Оля шелестит бумажками.
- Вот попали, да? - говорю я. - Называется, Ниагарский водопад.
- Ага.
Я поднимаюсь с качалки и пересаживаюсь к Ольке на кровать. Она говорит:
- Бахыт умрет от злости. Закрой дверь изнутри.
Я закрываю дверь на защелку, осматриваю комнату - в ней нет ни музыкального центра, ни просто
