дороги, вдруг раздался грохот. Господи, так шарахнуло... А потом оказалось, что я лежу на тротуаре. А когда я поднялся, то увидел, что там лежит какой-то бедняга. Представляете, вылитый я! Упала балка и - Боже мой!
Он снова сморщился.
- С тех пор я все ищу и ищу. И не могу найти хоть кого-нибудь, кто бы мне помог найти мой дом. И я не понимаю все это, что тут летает, и я никогда не думал, что на Бродвее может расти трава и... - это ужасно.
Он заплакал.
Мне стало жаль бедолагу. Я представил себе, что произошло. Удар был такой сильный, что у него начисто отшибло память. Даже его привидение получило амнезию! Бедняга. Ведь пока он не соберет все свои 'части', ему не будет покоя. В целом же случай меня заинтересовал. Подействуют ли на призрака обычные методы лечения амнезии? И если да, то что с ним будет?
- Вы сказали, что сошли с парома?
- Да...
- Значит, вы жили на острове... На Стэйтен-Айленде, по ту сторону залива!
- Вы так думаете? - он с надеждой посмотрел сквозь меня.
- Конечно! Хотите, вместе поедем туда, я вас провожу? Может быть, вместе найдем ваш дом!
- Вот спасибо! Только - ох и достанется же мне от жены!
Я ухмыльнулся.
- Да уж, ей наверняка захочется узнать, где вы пропадали. Но я думаю, она все-таки будет рада, что вы вернулись. Пойдем!
Я подтолкнул его в сторону подземки, и мы пошли. Иногда я ловил взгляд прохожего - наверно, я и впрямь выглядел странно, ведь я шел, вытянув перед собой руку и разговаривая с пустотой. Впрочем, меня это особо не смущало. А вот мой спутник чувствовал себя неловко, когда обитатели его мира тыкали в него пальцем, хихикали и кричали. В их глазах он тоже выглядел довольно нелепо, ведь я был единственным человеком, невидимым для них. Маленький призрак в котелке мучительно краснел от смущения.
Поездка в подземке была для него, как я понял, делом непривычным. Мы направлялись к Южному парому. Знаете, подземка - место чрезвычайно неприятное для тех, кто обладает моим даром. Там болтается все, что предпочитает мрак. А уж 'частей' там!.. После того раза я всегда ездил только на автобусе.
Парома нам ждать не пришлось. Мой коротышка был в восторге от поездки. Он расспрашивал меня о судах в порту и их флагах, удивлялся отсутствию парусников; защелкал языком при виде Статуи Свободы - в последний раз, когда он ее видел, она была еще золотисто-бронзовой, без патины. Выходит, он искал свой дом уже лет шестьдесят, с конца семидесятых!..
Мы сошли на Стэйтен-Айленде, и я предоставил ему свободу действий. На Крепостной Горке он вдруг сказал:
- Мое имя - Джон Куигг. А живу я на Четвертой авеню, номер сорок пять!
В жизни не видел человека более счастливого, чем он. Ну а дальше все было просто. Он снова свернул налево, прошел два квартала, свернул направо. Я заметил (а он - нет), что улица называлась 'Зимняя'. Кажется, вспомнил я, улицы тут переименовали несколько лет назад.
Он трусцой взбежал на горку и вдруг замер.
- Послушайте,- позвал он,- вы еще здесь?
- Здесь,- откликнулся я.
- У меня теперь все в порядке. Не могу и сказать, как я вам благодарен. Могу я для вас что-нибудь сделать? Я подумал. - Вряд ли. Мы принадлежим к разным временам, а времена меняются. Темпора, так сказать, мутантур.
Он бросил взгляд на новый дом на углу и кивнул.
- Я понимаю... Кажется, я догадываюсь, что со мной случилось - тихо добавил он.- Но, наверно, это не так уж страшно... Я успел составить завещание, а дети мои уже выросли к тому моменту, когда я... - Он вздохнул. - Но если бы не вы, я бы и сейчас бродил по Манхэттену. Минутку... да. Пойдемте.
Он неожиданно сорвался и побежал. Я едва поспевал за ним На самом верху холма стоял дряхлый дом, крытый гонтом, с какой-то дурацкой башенкой, некрашеный, грязный и скособоченный. Когда мой новый знакомец увидел его, он снова изменился в лице. Он сглотнул, решительно свернул к дому сквозь проход в живой изгороди и, побродив в густой траве, отыскал вросший глубоко в землю валун.
- Вот, - сказал он. - Копайте под этой штукой. В моем завещании об этом ничего не сказано. Только немного денег, чтобы оплатить аренду сейфа в банке. А под камнем - ключ и удостоверение на предъявителя. Я их сюда запрятал, - он хихикнул, - от жены однажды ночью. И все как-то не собрался ей рассказать. Так что берите.
Он повернулся к дому, расправил плечи и вошел в боковую дверь, которая гостеприимно распахнулась от порыва ветра. Я немного послушал, улыбаясь донесшейся из домика тираде. Жена Куигга устроила ему хорошую головомойку еще бы - она прождала его больше шестидесяти лет! Жена костерила его на чем свет стоит, а все-таки она его, видно, любила. Если теория Джинни верна, старушка не могла покинуть дом, пока снова не станет целой, а 'целой' она не могла стать до возвращения мужа. Ну да теперь у них все устроится, так что я был доволен.
Мне удалось отыскать возле подъездной дорожки ржавый лом, и я подступил к валуну. Пришлось изрядно повозиться, я стер себе руки до кровавых мозолей, но в конце концов отвалил камень и принялся рыться под ним. И точно: там лежал пакет из шелковой клеенки. Аккуратно сняв ленточки, которыми он был перевязан, я обнаружил внутри ключ и письмо в Нью-Йорк Банк, надписанное просто 'На предъявителя, с правом на вскрытие сейфа. Я засмеялся. Тихоня и размазня Куигг не иначе припрятал от супруги какие-то 'левые деньжата, возможно, выигрыш. При таком раскладе всегда можно гульнуть от жены, не оставив никаких следов. Вот ведь сукин сын. Разумеется, я уже никогда не узнаю, куда он метил, но готов спорить, что без женщины тут не обошлось. Скажите пожалуйста, даже завещание заранее составил! Ладно, не мое дело. Мне-то повезло.
До банка я добрался быстро, а вот запись о сейфе они искали долгонько, перерыли кучу старых гроссбухов. Но в конце концов я прорвался через все формальности и стал гордым обладателем восьми тысяч в мелких купюрах. Теперь я был обеспечен - на первое время по крайней мере. Прежде всего я купил приличную одежду, а потом взялся за дело. Несколько раз наведавшись в клубы, я завел себе кучу знакомых и чем дольше общался с ними, тем больше понимал, что они - просто суеверные болваны. Конечно, человека, за пушечный выстрел обходящего лестницу, под которой живет василиск, обвинить не в чем. Но черт возьми, монстры живут едва ли под одной лестницей из тысячи! Правда, так или иначе, я нашел ответ на свой вопрос. За пару тысяч я обзавелся конторой. Исключительно стильно: драпировки на стенах, мягкий рассеянный свет, телефон, табличка 'Психоконсультант. И дела у меня пошли превосходно.
Мои клиенты по большей части принадлежали к 'верхнему классу'. Я забрался высоко! Связаться с покойными родственниками было легче легкого, а большинство моих клиентов хотели именно этого. Почти каждый призрак только и мечтает о том, чтобы связаться с нашим миром, вот почему практически любой, кто постарается как следует, может стать медиумом с большим или меньшим успехом. Бог свидетель, связаться с обыкновенным духом дело не из хитрых. Правда, есть и другие. Если человек вел жутко добропорядочную жизнь и за ним ничего не осталось, он 'очищается'. Я так и не смог выяснить, куда деваются эти 'чистые',- ясно было только, что с ними не свяжешься. Но громадному большинству приходится возвращаться назад и, так сказать, подбирать хвосты - исправлять какую-нибудь несправедливость, помогать тем, кому они когда-то навредили, и так далее. Я думаю, эту помощь мы и называем 'счастьем', 'удачей' и 'везением'. Будьте уверены, за так и шишка не вскочит.
Если вам пофартило, то это обычно значит, что для вас расстарался тот, кто когда-то навредил вам, или вашему отцу, или деду, или четвероюродному прадедушке Джулиусу. Рано или поздно все встает на свои места, а до тех пор некая несчастная душа обречена бродить по белу свету и пытаться как-то уладить чужие дела. Добрая половина всех, кто когда-либо жил на земле, бродит среди нас, пытаясь искупить свои грехи и промахи. Знали бы вы, сколько их вокруг, и все только и ждут, как бы вам помочь. И если вы только позволите это сделать, вы поможете им исправить их проступки. Когда у вас неприятности, уединитесь и
