многоэтажным стальным городам родной планеты.
Нина улыбнулась и оставила их втроем. Следуя примеру хозяина. Брил опустился наземь (или это был пол?) в том месте, где он переходил в насыпь (или в стену?). Все существо Брила возмущалось: расплывчатость, небрежность замысла - верный знак, что здешним жителям чужды решимость, дисциплина, строгость и собранность. Но он знал, как себя держать: на первых порах но следует выдавать варварам свои истинные чувства.
- Нина сейчас вернется, - сказал Тэнайн.
Брил, который неотрывно следил, как проворно и легко движется женщина во дворе, за прозрачной стеной, при этих словах чуть не подскочил.
- Я не знаю ваших обычаев и старался понять, что она делает.
- Готовит тебе поесть, - объяснил Тэнайн.
- Сама?
Тэнайн и его сын посмотрели с недоумением.
- Я полагал, что дама эта - супруга сенатора, - сказал Брил. Он считал, что это исчерпывающий ответ, но те двое не поняли. Он посмотрел на мальчика, потом на мужчину. - Возможно, под словом. 'сенатор' я подразумеваю не то, что вы.
- Да, возможно. Не скажешь ли ты нам, что такое сенатор на твоей планете?
- Это член Сената, слуга Наивысшей Власти и вождь свободной Нации.
- А его жена?
- Жена сенатора пользуется теми же привилегиями. Она может прислуживать сочлену Наивысшей Власти, но, уж конечно, никому другому...
Мальчик что-то пробормотал с изумлением, какого не вызвали у него прежде ни сам Брил, ни шар- капсула.
- Скажи, - продолжал Тэнайн, - разве ты не говорил, кто ты и откуда?
- Говорил! Он мне сам сказал у водопада! - вмешался мальчик.
- Но я не представил доказательств, - сухо сказал Брил и, заметив, что сын с отцом переглянулись, пояснил: - Верительных грамот, письменных полномочий. - И коснулся небольшой плоской сумки, висевшей у него на энергопоясе.
- А разве верительная грамота говорит, что тебя зовут не Брил и ты прилетел не с планеты Кит Карсон из системы Самнера, а откуда-нибудь еще? - простодушно спросил Уонайн.
Брил хмуро глянул на него, а Тэнайн сказал мягко:
- Спокойнее, Уонайн. - И обернулся к Брилу: - Конечно, мы во многом различны, так всегда бывает с жителями разных миров. Но, я уверен, в одном мы схожи: молодость порою спешит напрямик там, где мудрость прокладывает обходной путь.
Брил помолчал, обдумывая эти слова. Видимо, это что-то вроде извинения, решил он и коротко кивнул. Молодежь у них тут жалкая и никчемная. На Карсоне мальчишка в возрасте этого Уонайна уже солдат, и готов нести солдатскую службу, и никто не станет за него извиняться. И уж он не допустит ни единого промаха. Ни единого!
- Мои верительные грамоты я должен вручить вашим правителям, когда с ними встречусь, - сказал он. - Кстати, когда это можно сделать?
Тэнайн пожал могучими плечами.
- Когда тебе угодно.
- Это далеко?
Тэнайн посмотрел с недоумением:
- Что далеко?
- Ваша столица - или где там собирается ваш Сенат.
- А, понимаю. Он не собирается в том смысле, как ты думаешь. Но, как когда-то говорили, он заседает непрерывно. Мы...
Он сжал губы, с них летел какой-то певучий короткий звук. И сейчас же Тэнайн засмеялся.
- Прости! - сердечно сказал он. - В Древнем языке не хватает некоторых слов, некоторых понятий... Вот если б ты научился говорить по-нашему! Согласен? Наш язык прост и удобен, и основан на том, что тебе хорошо знакомо. У вас на Кит Карсоне, уж наверно, тоже есть еще какой-то язык, кроме Древнего?
- Я чту Древний язык, - сухо молвил Брил. - Я хотел бы знать, когда я могу увидеться со здешними правителями и обсудить некоторые вопросы всепланетного и межпланетного значения.
- Обсуди их со мной.
- Вы - сенатор, - сказал Брил, и в тоне его ясно звучало: 'Всего лишь сенатор'.
- Верно, - сказал Тэнайн.
Стараясь не терять терпения, Брил спросил:
- А что такое сенатор на вашей планете?
- Тот, кто связывает людей своего округа со всеми другими людьми. Тот, кто хорошо знает дела и заботы небольшого участка планеты и может привести их в согласие с тем, что происходит на всей планете.
- А кому служит ваш сенат?
- Людям, - сказал Тэнайн так, словно его сызнова спрашивали об одном и том же.
- Ну да, конечно. А кто же служит сенату?
- Сенаторы.
Брил прикрыл глаза, с языка его чуть не сорвалось крепкое словцо.
- Из кого состоит ваше правительство? - спросил он ровным голосом.
Все это время Уонайн жадно слушал, переводя взгляд с одного собеседника на другого, словно увлеченный зритель какой-нибудь стремительной игры в мяч. Но тут он не выдержал:
- А что значит 'правительство'?
В эту минуту появилась Нина, и Брил вздохнул с облегчением. Она вышла из тенистого уголка в саду, где занималась чем-то совершенно непонятным у подобия длинного рабочего стола, и теперь шла к ним по террасе. Она несла огромный поднос - нет, скорее вела его, заметил Брил, когда она подошла ближе. Тремя пальцами она поддерживала поднос снизу и одним сзади, ладони он почти не касался. Прозрачная стена комнаты исчезла при ее приближении, а может быть, Нина прошла в том месте, где стены не было.
- Надеюсь, хоть что-нибудь здесь придется тебе по вкусу, - весело сказала она и опустила поднос на бугорок рядом с Брилом.
Не поднимая глаз от еды, силясь замкнуться, чтобы весь его мир не заполонили благоухание и свежесть, исходящие от этой женщины, так близко наклонившейся к нему, Брил сказал:
- Все это очень кстати.
Нина отошла к мужу, опустилась наземь у его ног и, откинувшись, оперлась на его колени. Он ласково запустил пальцы в ее густые волосы, и она, вскинув глаза, блеснула ему мимолетной улыбкой. С еды, многоцветной, точно женское платье, тут дымящейся жаром, там источающей в воздух прохладу, Брил перевел взгляд на три улыбающихся, внимательных лица. Он не знал, как быть.
- Да, все это очень кстати, - повторил он, взял одно белое печенье и поднялся, озираясь по сторонам, осматривая этот нелепый прозрачный дом и все вокруг. Куда деваться?!
Пар, поднимающийся от подноса, защекотал ноздри, и у Брила потекли слюнки. Он отчаянно голоден, но...
Со вздохом он сел, положил печенье на прежнее место. Силился улыбнуться, но улыбка не получилась.
- Неужели тебе совсем ничего не нравится? - озабоченно спросила Нина.
- Не могу я здесь есть! - отвечал Брил, но тут же почувствовал в туземцах что-то такое, чего прежде не было, и прибавил: - Благодарю. Опять посмотрел на их невозмутимые лица. И сказал Нине: - Все это очень хорошо приготовлено, приятно посмотреть.
- Так ешь! - предложила она и улыбнулась.
Эта улыбка подействовала на Брила престранным образом. Ни их ужасающая распущенность, эта манера сидеть и лежать где попало и как попало, позволять мальчишке вмешиваться в разговор, ни бесстыдное признание, что у них есть какой-то свой варварский язык - ничто не могло вывести его из
