— Да нет. Просто считается, что незнакомые люди склонны доверять друг другу свои секреты.
Ее слова заставили его рассмеяться.
— Вообще-то я никогда никому ничего про себя не рассказываю. Это все ваши глаза — бархатные и невинные… прямо анютины глазки. Кстати, у блондинок не бывает таких глаз. Только не говорите мне, что вы красите волосы, я буду страшно разочарован.
— Нет, я пользуюсь только шампунем, — сказала Джорджия. — Цвет глаз и волос у меня натуральный.
— Так, значит, вы дочь Досона Беннетта? Вы ведь не ответили мне.
— Ну конечно, я его дочь. — Джорджия откинула назад светлые волосы. Что-то в этом мужчине постоянно держало ее в напряжении — как женщину. — Он мой родной отец, он воспитал меня. В течение многих лет мы только и делаем, что ссоримся с ним. Я его единственный ребенок.
— Похоже, он очень заботился о вас.
Джорджия кивнула.
— Но у него слишком архаичные взгляды на женщину и ее место в обществе.
— То есть женщина должна работать где-нибудь в тихом местечке и только до тех пор, пока не выйдет замуж?
— Непозволительные вещи в моем случае. Отец всегда считал, что это его дело — обеспечивать нас с матерью. Мне он не разрешал работать. Моя мать проводит время, посещая галереи, антикварные магазины, ходит куда-нибудь на ланч, за покупками, играет в бридж.
— Даже не знаю, что на это сказать, — заметил он с пониманием. — Моя мать занимается примерно тем же. Многие женщины, вынужденные работать, с удовольствием бы поменялись с ними местами.
— Но я более честолюбива, — заметила Джорджия, сверкнув глазами. — Мне хочется на деле применить таланты, которыми наградил меня Бог.
— А вы учились где-нибудь, чтобы стать дизайнером по интерьерам?
— Вы меня проверяете? — спросила она, расслышав нотку недоверия в его голосе.
— Ну да. — Он широко улыбнулся.
— Так вот, я прослушала курс изящных искусств в университете, а потом два года работала у Бобби Сент-Джорджа. Вы слышали о нем?
— Слышал. — Он поджал губы. — Должен вам сказать, что мне как архитектору не нравятся его интерьеры. Слишком уж они модерновые.
— Я от них тоже не в восторге, — призналась Джорджия, — но Бобби погружен в свое дело. Это профессионал до мозга костей. Каждый, пусть даже не разделяя его вкусов, понимает, что он первоклассный дизайнер.
— Лично я знаю многих, кто гораздо талантливее его, — заметил Линк.
— Ну, тогда вам будет интересно услышать, что под руководством Бобби я завоевала титул «Лучший молодой дизайнер года». Членам жюри понравился мой подбор цвета, масштаба и компонентов. У меня, как они решили, легкая и элегантная рука.
— Вот и слава Богу, — ответил он.
— Больше того, могу вам сказать, что в прошлом году я выиграла конкурс на лучший интерьер для жилого помещения. Об этом писали, по крайней мере, в двух специальных журналах по интерьеру. Даже мой отец приобрел несколько экземпляров этих журналов.
— Если вы мне назовете номера журналов, я попрошу кого-нибудь из моих сотрудников разыскать их.
— Я лучше почитаю немного, — возмущенно процедила Джорджия.
— Ну не будьте такой. Мы ведь на самом деле неплохо поладили.
— Если не считать ваших насмешек.
Глядя в книгу, Джорджия попыталась найти нужную страницу, но в этот момент самолет как-то вздрогнул и, казалось, начал падать. Джорджия всегда боялась летать, и помимо воли она коротко вскрикнула, но тут же замолкла. Рука ее в поисках опоры наткнулась на сильную, надежную руку соседа.
Уже через минуту самолет выровнялся, и Джорджия сама удивилась собственной панике.
— Просто ненавижу, когда такое начинает происходить в воздухе, — обратилась она к Линку Робартсу извиняющимся тоном.
— Я понимаю. Для того чтобы вы решились схватить меня за руку, требуется по меньшей мере угроза катастрофы.
— Ох, простите. — Она с ужасом обнаружила, что все еще сжимает его руку. — Я совершенно не соображаю, что делаю.
— Если вам так спокойнее, мы можем держаться за руки до конца полета, — предложил он.
— Все уже прошло, — ответила она — по-прежнему ощущая мурашки на коже.
Он взглянул на тонкую, нежную женскую кисть, а потом нехотя выпустил ее.
— Значит, у вас с Андервудом нет ничего определенного?
— Обратите внимание, я не спрашиваю вас о вашей личной жизни. — Джорджия посмотрела на него с негодованием.
— Ну что я могу вам сказать? Я не женат;
— Еще не встретили подходящую женщину?
— Я уже смирился с мыслью, что, возможно, и не встречу.
— Да ведь и не каждая женщина сможет жить с таким человеком, как вы, — торопливо проговорила Джорджия.
Он пропустил шпильку мимо ушей.
— А вы живете одна?
— Я не нахожусь ни с кем в связи, если вы это имеете в виду.
— Я имел в виду Андервуда, вот и все.
— Вы очень любопытны.
— Обычно — нет, но ведь я раньше не встречал такой женщины, как вы.
— Не может быть. — В ее голосе слышалось удивление и некоторая тревога.
— Я в этом уверен. Кроме того, мы ведь летим в одно и то же место. Так что наверняка еще не раз столкнемся друг с другом.
Джорджия даже и не пыталась скрыть волнение в голосе.
— Да, это проблема, но дело в том, что я лечу туда отдохнуть, а не вести светскую жизнь.
— В точности мои планы. — Откинув черноволосую голову, он поудобнее устроился в кресле и закрыл глаза.
Джорджия вернулась к книге и минут двадцать переворачивала страницы, не понимая ни слова. Линк Робартс отправился на Сансет не просто так. Существует несколько вариантов. И не последний из них — Робартсы собираются прибрать к рукам еще один отель.
Глава вторая
Стоя на балконе, Джорджия любовалась ослепительно красивыми тропическими садами, которые простирались прямо до кристально чистых голубых вод лагуны. Сансет и в самом деле был великолепен. Это был мир морских пейзажей и пышной тропической растительности. Кокосовые пальмы возвышались подобно часовым на посту, а у их подножия переливалось красками целое море роз всевозможных оттенков. Тут было несметное число и других тропических растений: цветов, кустарников, вьющегося винограда. Все это буйно цвело в благодатных условиях вечного лета. Куда ни бросишь взгляд — повсюду олеандры, красный жасмин, белый имбирь, гардении, белоснежные орхидеи, а в затененных местах — великолепные папоротники… Не зря Ди считали признанным садоводом. Сады Сансета стали ее живым мемориалом.
Джорджия еще не успела поговорить с дядей. Он был занят, когда она приехала. Они издали поприветствовали друг друга, и теперь она ждала, когда он освободится и заглянет к ней…
