Бульдог, в сущности, не был злонравным (потом, при ближайшей разборке дела, оказалось, что и кота соседки он загрыз только потому, что тот сам чересчур уж нахально дразнил его), а только слишком прямолинейно и усердно исполнял то, что считал своей обязанностью.
Собственно говоря, он не имел ясного представления о своих правах, о своем долге и о своей ответственности. По всей видимости, он был убежден, что его держат для того, чтобы он не пропускал в дом ни одной живой души, а если она каким-нибудь чудом и ухитрится проникнуть туда наперекор ему, то не выпускать ее обратно.
Дядя с тетей жили с нами в одном доме, и я каждый день бывал у них. Как они сами, так и двое их сыновей очень любили животных вообще, а собак в особенности. Любил их и я, и вот мы с двоюродными братьями посвящали часть нашего свободного времени на то, чтобы внушить бульдогу те правила приличного поведения, которых он еще не знал вследствие недостатка правильного воспитания в первой молодости. Но все наши старания были тщетны. Его прямолинейность и строгая совестливость не допускали никаких компромиссов, и он с прежним рвением продолжал исполнять то, что признавал своим долгом.
На наших постоянных поставщиков хлеба, молочных продуктов, мяса, зелени и прочего бульдог в несколько дней нагнал такого страху, что они боялись проходить мимо него, и, по уговору с нами, бросали что было можно через низенькую зеленую изгородь прямо в наш палисадник; а чего было нельзя препровождать к нам таким путем, за этим приходилось ходить служанке или кому-нибудь из нас, подростков.
Благодаря этим новым порядкам наши матери, хлопоча по хозяйству, частенько говорили нам:
— Сбегай-ка, сынок, в палисадник, посмотри, не валяется ли там где-нибудь мясо на жаркое… да кстати, загляни под розовый куст: кажется, мальчик из бакалейной лавки давеча бросил туда пакет с черносливом.
Мы бежали и всегда находили в палисаднике под кустами и деревьями или на цветочных клумбах не только то, что велено было искать, но и кое-что другое, не предусмотренное матерями.
Однажды вышел преинтересный инцидент с паяльщиками. Нужно вам сказать, что когда у нас посылают в мастерскую с просьбой прислать оттуда кого-нибудь на дом, то обыкновенно приходит сначала один мастер с предупреждением, что сейчас придет другой, потом приходит этот другой и заявляет, что он, при всем желании, не может сделать, что нужно, так как занят, по горло занят; тогда появляется третий и, осведомившись, были ли первые двое, приступает к делу.
Когда приходили один за другим трое паяльщиков, наш бульдог был занят обращением в бегство почтальона и двух прачек, но подоспел обратно на свой пост как раз к тому времени, когда паяльщики выходили все вместе. Оказалось, что третий забыл прихватить с собой олова и теперь шел за ним, почему и присоединился к первым двум.
Убедившись, что в дом проникло целых трое «чужих» без его ведома, пес был страшно огорчен этим обстоятельством и твердо решил исправить свою оплошность. Чуть не целых три часа держал он злополучных паяльщиков в осаде, не выпуская их из ворот, но и не позволяя им вернуться в дом, где они могли бы найти другой выход или помощь. Так как он не лаял, а только рычал и показывал свои страшные зубы, то в доме никто ничего не слыхал. Паяльщики хотя и кричали, чтобы кто-нибудь вышел их освободить, но в доме думали, что эти люди ссорятся между собою на улице, и не обращали на них внимания. Время было утреннее, то есть самое хлопотливое, и каждый был углублен в свое дело. Мы же, дети, были в школе, иначе, конечно, скорее взрослых заинтересовались бы случившимся.
Но вот дядиной служанке понадобилось зачем-то выйти во двор. Узнав о подвиге чересчур ретивого бульдога, служанка побежала за хозяином, и только по приказанию последнего пес, хотя и с недовольным ворчанием, выпустил на свободу паяльщиков.
За такое усердие своего четвероногого сторожа дяде пришлось заплатить довольно дорого: паяльщики хотя и ничего не сделали в доме, но потребовали плату за зря потраченное время и за страх. Вместе с тем они отказались снова прийти к нам в дом.
Кончилась вся история тем, что дядя обзавелся всем необходимым для паяния и в нужных случаях стал сам производить эту операцию.
Из всех наших домашних бульдог невзлюбил дядину кухарку, что, впрочем, было нисколько неудивительно, так как эта женщина обладала крайне неприятной наружностью и строптивым характером. Пес никогда не бросался на нее, но молча преследовал ее и всегда старался наделать ей как можно больше неприятностей, хотя больше смешных, чем вредных.
Однажды он устроил с ней такую штуку: выпустил ее из дому, а вернуться домой не дал, продержав часа два в осаде на заднем дворе.
Не помню, каким путем освободилась кухарка, но после этого случая дядя проникся убеждением, что нужно наконец отучить пса от излишнего усердия и заставить его знать собачьи права и обязанности более благопристойные. Не зная, как приступить к этому делу, дядя посоветовался с одним из своих приятелей, отлично изучившим собачьи характер и повадки и умевшим обращаться с самыми упрямыми псами.
— О, бульдога нетрудно воспитать и даже
— Но как же приступить к этому? — осведомился дядя.
— Заприте бульдога в комнату, по возможности пустую, и останьтесь там сами, — продолжал приятель.
— Ну, а потом? — полюбопытствовал заинтересованный дядя.
— Поместите его в самой середине комнаты, опуститесь перед ним на четвереньки и старайтесь привести его в раздражение…
— Но…
— Да, именно сначала в раздражение, а затем понемногу доведите его до состояния бешенства…
— Гм… — задумчиво произнес дядя. — Ну, а дальше?
— Ну, он, разумеется, бросится на вас… — хладнокровно пояснял его приятель.
— Спасибо! — вскричал дядя. — Но ведь это…
— Это и будет самым удобным моментом, чтобы воздействовать на него в желательном смысле, — договорил его собеседник. — Он непременно будет стараться схватить вас за горло, а вы должны не допускать его до этого и успеть вовремя ударить по носу, да посильнее, так чтобы он упал.
— Хорошо, я начинаю понимать вашу мысль…
— Очень рад, мой друг… Понятно, пес тотчас же вскочит и снова набросится на вас. Но вы повторите прежний маневр. Эта игра должна продолжаться до тех пор, пока бульдог не выбьется из сил. Тогда он окажется кротким, как овечка, и вы будете иметь полную возможность внушить ему какие угодно правила поведения. Говорю это по собственному опыту, — заключил приятель.
— Та-ак… А других способов… более удобных для перевоспитания бульдогов разве нет? — спросил дядя.
— Может быть, и есть, но я не знаю их, — сознался его приятель. — Во всяком случае, этот способ меня лично всегда приводил к самым блестящим результатам, почему я так убедительно и рекомендую вам его.
— Не смею сомневаться, — сухо проговорил дядя. — Но раз вы так хорошо освоились с этим приемом, то отчего бы вам во имя нашей многолетней дружбы не помочь мне в этом деле?.. Мы можем предоставить в ваше распоряжение отдельную комнату, где никто не стал бы вам мешать.
Приятель сильно смутился и поспешил проститься с дядей, заявив, что сейчас ему некогда заняться перевоспитанием собаки, но что на днях он непременно явится и займется этим делом. Дядя, конечно, так и не дождался своего приятеля, и их дружбе с тех пор наступил конец.
Мясник, с которым дядя также посоветовался, нашел, что метод дядиного приятеля не совсем удобный и слишком рискованный, и предложил другой, но его мнению, более рациональный.
— Возьмите подлиннее цепь, — советовал мясник, — приладьте ее покрепче к ошейнику собаки и отправляйтесь с ней каждый вечер на дальнюю прогулку куда-нибудь за город. Но ни на минутку не спускайте собаки с цепи, даже на просторе; пусть она все время идет возле вас на цепи. Проделайте это месяца два подряд, и тогда, ручаюсь вам, ваш бульдог будет шелковый. Как только он начнет рваться с
