Говорить он еще не мог, только шипел, поэтому говорил редактор. Вернее, орал:
-Что же ты, сукин такой сын делаешь? Ты же меня без ножа режешь! Твоя пенталогия на складах застряла! Менеджеры плюются, магазинщики лаются, а читатели возврата денег требуют!
-Эмншшшыххырр... - пробормотал в ответ раненый Петя.
-Опять пил? Хватит бухать! Иди и пиши! Переписывай свою эпопею!
-Амнэхх? - выдавил Петя.
-Нет. Никакого древнего Египта. Только славяне. Ныне модно возвращение к истокам. Древлеправъславным. Чтобы с мудростью вековечной и косами до пояса.
-Ухийоо... - выдохнул наконец писатель.
-Да. И уху и борщец и прочие вареники с пельменями. Только без водки. Древлие славяне водку не пили. Ее жид Менделеев придумал. Сам вчера в очередной рукописи прочитал. Так что вперед, Петр Сергеевич. Пока не сдашь рукопись - гонорара не получишь.
Так как Петя все еще не мог говорить раздельными членами, то в ответ подумал:
'Будет тебе славянская фентези, Исаак Соломонович, будет тебе...'
Редактора, кстати, так и звали. Правда, фамилию тот носил вполне себе - Сидоров.
Приняв холодную ванную, дабы остудить пылающий ушиб, Петя осторожно сел за компьютер. И стал думать. Думать было тоже больно. Хотя уже не так, как во время экстремального пробуждения.
Итак...
Главный герой у нас будет... Журналистом, на этот раз. Зовут его Сергей Гадов. Поехал он, значит, делать репортаж о жизни простых русских язычников. Ну там, из братины попил, через костер попрыгал, хороводы поводил с парой девок в исподних рубахах, а ночью пошел скупнуться.
Да темна вода усосала в неизведанные глубины его пуще вечерних язычниц. Буде потерял Сергей сознание, да вынырнул с той стороны реки.
И пошел журналист в чем мать родила да куда глаза глядели. А куда они глядели?
Петя почесал больное место.
'...А глядели глазыньки в серо небо. И встретил Сережа в чаще дремучей девицу красную.
-Кто ты? - воскрикнул журналист, прячась в куст. Да куст не простой, а ракитный.
-Огневушка я. Огневушка-потаскушка. А ты кто, молодец вельми добрый, - лукаво оценила стать мужеску девица, еще больше покраснев.
-Сергей я, дивчина.
-Нагличанин, что ли? - недобро прищурилась Огневушка.
-Да вроде нет, - удивился жерналист.
-А сам Сэром Геем назвался, пошто?
-Эээ... Я традиционных взглядов, - отбрехался журналист.
-Ой, ли? А чем докажешь? - сказала Огневушка и разверзла ложесна.
Доказывал он добрых часа три...'
Петя посмотрел на кота и урезал осетра:
'Доказывал он добрых два с половиной часа. А после чего пунцовая девица ответила:
-Вижу, не Гей ты. Стал-быть нарекаю тебя именем Владибаб.
И пошли они по миру славянскому, миру великому - распахнувшемуся по землице-сырой-матушке от моря Желтого до залива Бисквийского. У моря Желтого они заморский чай пили, а у залива Бисквийского пирожными заедали. У моря Белого Владибаба самоеды Владыкой Моржовым назвали, а у моря Целебесского едва Буддой не сделали.
И жили бы они поживали, да добро чье-нибудь наживали, да напали на Землю Русскую евроатланты под водительством президента Кащея Безсмертного. Нес он с собой отраву заморскую - штаны синие, бумажки зеленые и питие богопротивное на дурман-кусте настоянное.
Кликнул клич Владибаб - встали одни старики древние, мечи недержащие.
Кликнул он второй раз - мальцы несмышленые копия взяли.
Кликнул он третий раз - бабы наперебой к нему побежали, восхотели силушки мужской.
-Дуры вы, бабы! - в сердцах плюнул Владибаб. Да плевком землю прожег чуть не до ада. - Война началася, а вы все о сексе.
А Огневушка тех баб за космы оттаскала.
-А мужики-то где ваши, - жалостливой рукой пресек избиение Владибаб.
-Заколдовал их Кащей, - запричитали они. Над златом вместо него чахнут, в тюрьмах многоэтажных за окнами стеклянными, пуленепробиваемыми сидят, бумажки перекладывают с места на место. Аки Сизифы древлегрецкие.
-Это которые из древлих греков?
-Не греков, мил человек, - прошамкала ветхая старушка-волхвиня. - Это они морок навели, греками назвалися, на само деле имя им грехи. Семеро грехов-то. Херакл - грех убивства, Эжоп - грех вранья, Авводика - грехиня блудства, Пластотель - грех многомудрия, Неон - грех самолюбования, Буцефал Македонский - грех скотоложества да царь их - Аменхотеп Четвертый, он же Кесарь Гай, он же Кали-Гула, воплощение индуйской богини смерти, да майского Апокапопатепеля.
Речи волхвовини стали все бессвязнее, пока не забилась она в корчах праведных, брызгая пеной, аки огнетушитель:
-Вижу, вижу! Смерть поганую, пожары страшные, птицы падающие, жрецы окаянные в биороботов людей превращающие...
-Звать тебя как, бабушка? - прервал ее пророчество Владибаб.
-Ванка я, - неожиданно спокойно ответила она а потом снова заистерила: -И будет год Двенадцатый, для Руси диковинный, звезда на землю упадет и утонут все, кроме правъверных славян...
-Ну раз Ванка, значит верно, - решил Владибаб и нахмурился. Крикнул он в четвертый раз, последний. И встала на дыбы земля Русская, земля безкрайняя.
Русалки да лешие, водяные да овинники схватили перуны на перевес да пошли на рать чужеземную'
-Твою мать, - выдохнул Кактусов. - Ну и бредятина. В кои-то веки кот с ним согласился, вылизывая свое подхвостие.
'Выхватил из-за спины Владибаб палицу двуручную и натянул ею лук пятижильный и пошел косить врага, приговаривая:
-Ой вы, гой еси люди недобрые, ща я вас всех помахаша, поубиваша, так что вы не успеваша поняша, какаша-такаша землица русская!
И побил он полчища бусурманские - и евроатлантов, и оживших древлих грехов, и белоголовых хариев, и черномазых индуйцев и даже всех семитов. Те, правда, сами себя перебили от любви братской.
И воцарилась, было, лепота, благота да нагота на земле славянской до АнтиАрктики распахнувшейся, да пырнул его ножичком засапожным подлый предатель из своих. И помер Владибаб.
Плакала земля Русская. Особенно, Огневушка-Потаскушка, что естественно. Да такими горючими слезами, что их потом ведрами на растопку продавали.
А и взвели курган над могилой Владибаба, да назвали его Папаевым - мол, папа тут земли Русской.
И бродит по земле русской легенда, как мол только человек Гадов проснется, да от мудруствующего блуда отречется, так рай-то и настанет. Да где тот Гадов, да как разбудить его - не знает никто'
-Ты знаешь, а хорошо... - удивился редактор, когда дочитал творение Кактусова. - Издадим. Но не в фантастике, а в серии 'Тайны Пятого тысячелетия до нашей эры'. Только подпиши еще пару абзацев, как твой главгер обратно в наш мир вернулся, да память потерял, да кручинится-ходит Огневушку ищет, и тоска гложет его душеньку безсмертную... Тьфу, епметь, заразился! Талантливо написал!
Через пару месяцев люди плакали, но читали очередной шедевр Петра Кактусова, которого распиарили и 'Аргументы', и даже 'Факты'...
ПИСАТЕЛЬ КАКТУСОВ И ФЭНТЕЗЯТИНА. ТОМ ТРЕТИЙ
В каком кошмаре Кактусов пообещал главреду третий том своей фентезийной саги - Петя не смог бы
